— Вот-вот, именно это я и имею в виду: продажу! Ведь можно предположить, что кто-то подставляет одного из друзей Орсона, разве не так?

— В целях убийства вице-президента?

— Может быть, этот… как вы его назвали?.. этот объект — кто-нибудь другой, разве такое невозможно?

— Кто-нибудь другой? — переспросила секретный агент и едва не поморщилась, когда вдова схватилась за новую сигарету.

— Да. И, посылая каблограммы из Сан-Диего, они хотят бросить подозрение на одного из ни в чем не повинных сторонников Болингера. Ведь и такое возможно, мисс Рашад.

— Это очень интересно, миссис Ванфландерен. Я передам ваши соображения своему начальству. Нам нужно обдумать такую возможность. Двойное прикрытие с подсадкой.

— Что?? — скрипучий визг вдовы, казалось, родился в одном из давно ушедших в историю салунов Питтсбурга.

— Профессиональный жаргон, — ответила Калехла, поднимаясь с кресла. — Это просто значит: замаскируй истинный объект, скрой источник и обеспечь подставное лицо.

— Вы, ребята, разговариваете чертовски забавно.

— Это выполняет свою функцию… Мы будем постоянно держать вас в курсе, и у нас есть распорядок дня и список мероприятий вице-президента. А наши люди — все они специалисты по антитерроризму — негласно заменят охрану мистера Болингера.

— Ладно.

Миссис Ванфландерен — в руке сигарета, носовой платок позабыт на расшитом диване — пошла проводить Рашад до дверей.

— Ах да, насчет вашей теории, — заметила секретный агент, когда они уже вышли в мраморное фойе. — Это интересно, и мы используем это, чтобы подстегнуть швейцарские банки, но вообще-то, на мой взгляд, эта теория расползается по швам.

— Что?

— Все зашифрованные швейцарские счета имеют закрытые и, следовательно, неизменные коды, указывающие на происхождение денег. Часто они очень запутаны, но все же их можно проследить. Даже самые алчные мафиозные главари или саудовские торговцы оружием не забывают, что они всего лишь смертные, и оставляют свои миллионы в Цюрихе… Спокойной ночи и, еще раз, мои глубочайшие соболезнования.

Калехла тихонько вернулась к закрывшимся за ней дверям апартаментов Ванфландерена. Из-за них доносились приглушенные панические вскрики, перемежаемые непристойной бранью. Единственный оставшийся обитатель роскошных комнат терял последние крохи самообладания. Сценарий сработал. Эм Джи был прав! Смерть Эндрю Ванфландерена сыграла им на руку. Слабое место превратилось в преимущество. Вдова денежного мешка не выдержала.

Милош Варак стоял в темном фойе склада, в тридцати ярдах слева от входа в отель «Вестлэйк» и в десяти ярдах от угла, за которым на боковую улочку выходил служебный вход отеля.