Луи ценил постоянство во всем и везде, где бы ни находился. Он знал стюардов и стюардесс по имени и всегда сидел на своем любимом месте — 6В. Когда собирал дома вещи, он пил черный кофе, съедал шоколадный батончик «Кайнд» и йогурт, а время в самолете проводил за чтением медицинских журналов.

Сегодня он читал об исследовании, проведенном группой ученых из Северо-Западного университета, которым удалось зафиксировать вспышку в то самое мгновение, когда сперматозоид оплодотворяет яйцеклетку. В этот момент поток кальция высвобождает из яйцеклетки цинк, который взрывается, связываясь с маленькими флуоресцентными молекулами. Эту-то вспышку и зафиксировали камеры микроскопов.

Раньше подобное явление уже отмечалось у мышей, но у людей это наблюдалось впервые. И самое важное в этом наблюдении — что в момент оплодотворения одни яйцеклетки светились ярче других, а именно те, что потом становились здоровыми эмбрионами. А ведь до сих пор было непонятно, почему 50 % яйцеклеток, оплодотворенных в пробирке, оказывались нежизнеспособными, и часто все сводилось к клиническим гаданиям на кофейной гуще, какая яйцеклетка выглядит более здоровой. Вот в чем громадное значение опубликованных результатов исследования. Теперь понятно, что «подсаживать» следует те яйцеклетки, которые в момент оплодотворения светились ярче.

— «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет»[60], — непроизвольно пробормотал себе под нос Луи и изумленно покачал головой: эти бесконечно малые частички цинка определяют, станет ли яйцеклетка совершенно новым генетическим организмом. Наука не переставала удивлять его — так же, как и его вера, — но он определенно верил, что обе могут мирно сосуществовать рядом.

Когда еще Луи учился в ординатуре, он повидал немало неизлечимо больных пациентов, которые подтверждали уже известные свидетельства: умирающие часто рассказывали о туннеле с теплым светом в конце. А значит — и это совершенно логично! — что и начало жизни, и смерть знаменует вспышка света.

Луи настолько погрузился в размышления над статьей, что толчок при посадке самолета испугал его. Он собрал свои журналы и стал дожидаться, когда погаснет надпись на табло «пристегнуть ремни». Путешествовал он налегке, предпочитая хранить в кабинете Ваниты сменную одежду на всякий случай.

Попрощавшись со стюардессой Кортни и пройдя в терминал, он повернул налево. Этот аэропорт доктор Уорд знал как свои пять пальцев: вот оживление у TSA PreCheck[61], а у этих ворот можно найти аппарат «Старбакс», там же и мужской туалет. Луи точно знал, сколько времени у него займет аренда машины и дорога до Центра.