– Только не говорите, что вы о них не знаете, Дебора. Господи… Ладно, проехали. Вы – белая, и у вас этого навалом, так что откуда?

– Чего навалом?

– Челси? Пожалуйста.

– Ладно. Ладно. Я бы извинилась, но мы это уже проехали, да? И все-таки, что такое охранный ордер?

– Оружие против женского обрезания. Родителей берут на заметку, забирают у них паспорта, сообщают им, что их арестуют, будут судить и, скорее всего, отправят в тюрьму, если они сделают обрезание своей дочери или поручат это кому-то другому. За таким ордером может обратиться любой, но Завади их не использует. В противном случае Болу могла бы вернуться домой прямо сейчас.

– Почему она…

– Потому что считает охранные ордера еще одним способом для белых делать вид, что они помогают, никак не улучшая чью-то жизнь. Должно быть, вы заметили, что Завади вообще не верит в «добрые дела» белых людей. А поскольку идея охранных ордеров исходит от белых людей…

– Погодите. Вы хотите сказать, что ни один черный активист не поддерживает охранные ордера?

– Я не это имела в виду. Их поддерживают многие черные. Но Завади считает, что в получении охранного ордера участвуют слишком много людей и все они, как правило, белые. Она считает, что проще и быстрее спрятать потенциальную жертву в семье тех, кто выступает против обрезания.

– Надолго?

– До тех пор, пока социальные работники не создадут такую ситуацию, когда обрезание девочки станет невозможным.

Но именно от этого отказывались Чарльз Акин и его жена: от контакта с социальным работником. Для них это было дело принципа, и, похоже, уступать они не собирались.

Дебора не могла рисковать, забрав Болу к себе домой, чтобы уладить конфликт Нариссы с родителями, и поэтому она решила следующим утром поговорить с Завади насчет Болу, ее родителей, охранных ордеров и всей ситуации. Она узнала домашний адрес Завади у Нариссы и, перед тем как поехать в «Дом орхидей» на очередную фотосессию, ранним утром отправилась в Кеннингтон.

Нужный ей адрес нашелся на Хиллингдон-стрит. Это было громадное здание из серого бетона, на балконах которого сушилось белье – в надежде на спасительный ветерок – и поблескивали на солнце спутниковые антенны. Такие башни можно было встретить в любом районе города. Этот дом стоял среди четырех других, рядом с парком Кеннингтон, в четверти часа ходьбы от крикетного стадиона «Овал».

Дебора выходила из машины, когда мимо нее проехала Завади, направляясь к кварталам высотных домов, расположенных неподалеку. Вероятно, увидев в зеркале заднего вида махнувшую ей Дебору, она затормозила, включила заднюю передачу, подъехала к Деборе и опустила стекло. Но спросить, что здесь делает Дебора, она не успела – та сама попросила поговорить о Болуватифе Акин.