– В то же время это не такая широкая практика, как раньше. Да, от нее и сегодня окончательно не избавились. Значит, и в наше время девочки подвергаются опасности. Фильм именно об этом.

Нарисса смотрела мимо нее, на лохматые деревья.

– Да. И в таком случае… именно поэтому… если сама Завади в фильме…

– …изложит эти факты…

– …то будет выглядеть средством решения проблемы, а не озлобленной черной женщиной с занозой в заднице, – закончила Нарисса.

– И еще привлечет внимание к «Дому орхидей», – заметила Дебора.

– Что спасет его репутацию одновременно с репутацией Завади.

– Все выигрывают, если хотите знать мое мнение.

– Особенно маленькие девочки.

Эмпресс-стейт-билдинг Вест-Бромптон Юго-запад Лондона

Линли захватил с собой не только улучшенные снимки камеры наружного наблюдения – их он уже показывал Финни, – но и распечатку переписки главного суперинтенданта и Тео Бонтемпи. Довольно объемную. Когда она работала у него в группе, тексты были откровенными, но короткими. После того как Финни устроил ей перевод, его послания удлинились; она же отвечала кратко, если вообще отвечала.

Линли видел, что старший суперинтендант совсем не обрадовался его появлению, но попытался скрыть свою реакцию.

– Кто-то из команды или я? – спросил он, поднимаясь из-за стола, а когда Линли сказал, что им нужно поговорить, вывел его из кабинета, но не в «Орбиту», а в ближайший конференц-зал.

– Хочу вам сообщить, что мы получили все данные из телефона сержанта Бонтемпи. Не только тексты, – сказал Линли.

– Я так и думал. Технологии развиваются со скоростью света.

– Судя по текстам, она была влюблена в вас не меньше, чем вы в нее.

– Да, поначалу.

– Была ли и другая причина для ее охлаждения, кроме перевода?

– Уговоры не помогали. – Финни махнул рукой в сторону стола для совещаний. Тот был большим, человек на десять или даже больше. Они сели напротив друг друга. Это был сознательный выбор Линли, словно уравнивающий их, намекающий, что они с Финни на одной стороне. Пока.