Барбара записала все это в блокнот и наконец задала последний вопрос:

– Вы можете мне еще что-то рассказать?

Доктор Уэзеролл сдвинула брови. Они были иссиня-черными и прямыми, как черта под словом в тексте.

– Разве что… это пришло мне в голову, когда я читала ее карту… Тео выглядела встревоженной.

– Вы имеете в виду процедуру, через которую ей предстояло пройти? Все стадии процесса, когда она ляжет под нож?

– Послушайте, я не могу гарантировать, что помню все в точности, но, мне кажется, это было связано с самой операцией в принципе. Она была встревоженной с самого начала, а не только после того, как я сообщила ей о возможности реконструкции.

– Кто-то на нее давил? Делать операцию или не делать?

– Не могу вам сказать – Тео мне точно этого не говорила. Но если она никому не сказала о визите ко мне, то у нее могла быть причина для тревоги – она не хотела напрасно обнадеживать партнера. – Внезапно на столе у доктора Уэзеролл зазвонил телефон, резко и отрывисто. Барбара ждала, когда хирург возьмет трубку, но та позволила телефону переключиться на автоответчик. – Должно быть, вы считаете женское обрезание одной из причин ее смерти?

– В данный момент мы рассматриваем все версии. Чем в конечном итоге закончилось дело?

– Она решилась на операцию.

– Вы назначили дату?

– Нет. Судя по моим записям, она обещала позвонить, как только сможет освободиться на работе.

– В тот момент – я имею в виду ваш разговор, когда она сказала, что решилась на операцию, – она уже с кем-то поделилась, что собирается на восстановительную хирургию?

Доктор Уэзеролл с виноватым видом покачала головой.

– Честное слово, не знаю. Возможно. Больше мне нечего сказать.

Брикстон Юг Лондона

Монифа Банколе понимала, почему детектив ее арестовал. Она рассказала ему о своих намерениях. Она сказала ему, что все равно собиралась очистить Симисолу, чтобы та могла стать женщиной. Да, она нашла место, где Симисоле сделают обрезание под медицинским наблюдением – с анестезией, стерильными хирургическими инструментами, квалифицированным хирургом и послеоперационным уходом, – но это все равно обрезание, запрещенное законом страны. Монифа не питала надежды, что этот полицейский детектив поймет хоть что-нибудь, что должно было произойти в жизни Симисолы. Он не принадлежал к их культуре, и поэтому есть вещи, которые выше его разумения. Кроме того, они с Симисолой женщины. Цель их жизни – служить мужчинам, с которыми они соединены узами брака или кровным родством. Так было всегда. Так жили ее мать и ее свекровь, так же жили ее бабушка, прабабушка и все женщины, кто был до них. Для ее народа это путь всех женщин. Обрезание означает очищение. Очищение означает непорочность. А непорочность означает пригодность к замужеству. Монифа не могла это изменить, как не могла изменить порядок месяцев в году. Но этот мужчина по имени Нката, за рулем машины, он был англичанином, откуда бы ни приехали его предки. Поэтому он никогда не поймет – просто не сможет понять.