– А если окончаний не осталось?

– Это не делает операцию более сложной. Но изменяет результат. В данной ситуации я могу восстановить тело женщины, но не могу вернуть ей удовольствие от секса – только избавить от боли.

– Зачем женщина будет настаивать на реконструкции, если у нее удалены и нервы?

Доктор Уэзеролл отодвинулась от стола и положила руки на подлокотники рабочего кресла.

– По нескольким причинам. Во-первых, это нормально – по крайней мере, некое приближение к нормальности. Во-вторых, избавление от инфекций и, как я уже сказала, от боли во время соития. Но женщина не сможет испытать оргазм. То есть удовольствие она получит только от физической близости с половым партнером.

– А как обстояли дела у Тео?

Доктор Уэзеролл указала на экран компьютера.

– Вы увидите это в моих записях. Осмотрев ее, я сделала вывод о возможности реконструкции. Но в ее случае, как и во всех остальных, надежду на восстановление чувствительности я могу дать только после удаления рубцовой ткани.

– Вы все это ей объяснили?

– Да, конечно. Как всегда после осмотра.

– И что она решила?

– Что касается восстановительной хирургии, у меня записано, что ей нужно время на размышления.

– В файле это есть, да?

– Конечно. Но я не записала все остальное, что обычно говорю пациенткам: если она решится на операцию, ей нужно найти кого-то, кто будет ее сопровождать. И пусть позвонит, если решится.

– Она позвонила?

– Не сразу. Я решила, что она передумала, такое часто бывает. Иногда все разумные доводы побеждает страх. Иногда о намерении жены узнает муж и запрещает ей операцию, опасаясь, что результатом станут супружеские измены. А иногда вмешивается отец. Или даже мать.

– А иногда они умирают.

– Я не потеряла ни одного пациента, сержант.

– Извините. Я имела в виду Тео Бонтемпи, которая умерла раньше, чем успела что-то предпринять.

– Когда она умерла?