— Не знаю… Никогда не слышал о ней! — защищался адвокат. — К тому же гильзу, на которую ссылается этот человек, взял все же не я, а ваши люди…

— Значит, вы не знаете, кто такая Сильвия? — И впервые в голосе полковника Панаита появились угрожающие нотки. — Я понимаю вас. Вы хотите узнать как можно больше об уликах и взвесить их тяжесть. Вы же юрист, и юрист первоклассный…

— Вы же сами поставили меня перед альтернативой. Я должен выбрать один из двух путей, не так ли? Если против меня только то, о чем вы сказали, то за свою деятельность я получу не более года, максимум два…

Полковник улыбнулся с некоторым облегчением: он почувствовал, что адвокат прижат к стенке и склоняется к признанию своей вины.

— Сообщение Валентина Саву короткое: «Внимание! Из аэропорта передали, что Сильвия была вынуждена покончить жизнь самоубийством за пять минут до посадки в самолет. Овидиу».

Панаит вынул из папки фотографию Сильвии и подал ее адвокату. Маноле Брашовяну стал с грустью рассматривать ее, дотом тихо проговорил:

— Лизетта Вранча! Красивая женщина!

— Была, — дополнил Панаит.

— Заверяю вас, я лично ее не знал. — Брашовяну положил фотографию актрисы на столик рядом с другими.

«Он испытывает наше терпение. Кроме всего прочего, он еще и циник», — подумал Фрунзэ и взглянул на Лучиана, пытаясь взглядом передать ему свое настроение. Но Лучиан, видимо, думал о чем-то ином, поэтому никак не отреагировал на взгляд своего друга.

— А что, если выпить все же рюмочку «Мартеля»? — предложил неожиданно полковник.

И на этот раз Маноле Брашовяну отказался.

— Как хотите! — Голос полковника стал властным и приобрел металлические нотки. — Господин Брашовяну, в любой истории должен быть пролог и эпилог. Я хотел бы как можно быстрее добраться до эпилога. Поэтому я опускаю множество промежуточных звеньев, чтобы прояснить суть «пьесы». Довожу до вашего сведения, что записки Тибериу Пантази, вашего предшественника в созданной Центром шпионской сети, в наших руках. Микропленку мы нашли у Сильвии. Она проявлена и теперь находится здесь. — Панаит ударил правой ладонью по папке. — Вам старый шпион посвятил целую главу…

Лучиан и Фрунзэ ожидали, что адвокат изменится в лице, сникнет, признает себя окончательно побежденным. Однако Маноле Брашовяну реагировал совсем иначе: по его лицу скользнула улыбка, словно он чему-то приятно удивился. Почувствовав, что у него на лбу выступил пот, он вынул носовой платок и, вытирая пот со лба, упрямо потребовал:

— Доказательства моей вины!

— С удовольствием, — согласился полковник Панаит. Он склонился и стал искать среди документов мемуары Пантази. Наконец он нашел их. Это были увеличенные копии, сделанные с микропленки, найденной у Лизетты Вранчи.