Сиввинг общался с Ребеккой, заботился о ней и беспокоился больше, чем за собственных детей, которые, по правде говоря, благополучно обходились и без него. «Это Божие благословение – быть кому-то нужным», – думал он. Но где-то в глубине души понимал, что у него нет никого ближе Ребекки, включая собственных детей и внуков. Хотя и убеждал себя в том, что это разное.

Собаки улеглись под столом. Теперь на кухне слышалось только их посапывание, тикание настенных часов да осторожный скрип стула, на котором сидел Сиввинг.

– Тяжелая штука старость, – сказал он. – Тело становится ненадежным. Я больше не могу доверять этой руке. Я стал забывчив и путаюсь в собственных воспоминаниях. Но самое страшное, что люди списывают тебя, как отслужившую свое вещь. И ты начинаешь замечать, что они больше не слушают тебя, раздражаются, когда ты повторяешься или становишься, как им кажется, слишком многословным. При этом ничего не говорят тебе напрямую. Хочешь кофе?

Сиввинг почти не сомневался, что она откажется, но Ребекка как будто оживилась.

– Чашку чая было бы неплохо. И три ложки сахара. У меня кусок вяленого мяса в холодильнике. Можешь достать?

Сиввинг обрадовался. Когда он набирал воды в чайник, Ребекка застонала. Сиввинг понял, что у нее раскалывается голова, и стал осторожнее – убавил воду до тонкой беззвучной струйки. Оторвал два пакетика чая и бросил в чашки. Молча наблюдал, как поднимаются со дна мелкие пузырьки, и выключил чайник в тот момент, когда вода закипела. Сиввингу пришлось трижды подойти к столу, потому что он не мог взять за раз больше одной чашки. Третий рейс был за дюралексовым стаканчиком для использованных чайных пакетов.

– Поговори со мной, – попросил Сиввинг Ребекку. – Иначе я умру.

Он хотел позвонить Кристеру, но вовремя одумался. Этот вариант был навсегда исключен.

– Я весь день ходила на лыжах, – сказала Ребекка. – У меня снежная слепота. Мне нужны новые солнечные очки.

Сиввинг не был дураком. В молодости даже учился на инженера-строителя. Отсюда и прозвище – сокращение от комментария против его фамилии в телефонном справочнике – сiv.ing. Оно быстро прижилось в поселке как напоминание о том, что не следует слишком много о себе думать. Сиввинг понимал, что Ребекка не лжет, но и то, что это не вся правда. После случая с Анной-Марией Меллой и Томми Рантакюрё Ребекке не следовало бы и носа казать на улицу. Что же понесло ее в горы?

– Это из-за Похьянена, да?

Утром Свен-Эрик прислал эсэмэску, что Похьянен умер. Не сказать чтобы неожиданно, но все равно грустно.

Ребекка дышала быстро и поверхностно, как Май-Лиз накануне смерти. И прижимала руки к животу, как будто что-то грызло ее изнутри. А Сиввинг сидел за столом, подавленный собственным бессилием.