Из недр нарождавшегося облака каменной крошки, достигшего уже пару метров в диаметре, раздался низкий утробный рёв. Направив на него луч фонаря, Ратцингер увидел, что оно ведёт себя, словно косяк рыб или рой насекомых – осознанно движется вовсе не туда, куда тянул лёгкий ветерок, достигавший храмового зала через распахнутые врата.

– Бежим! – скомандовал немец и побежал к внедорожнику.

Марго схватила Ратцингера за руку, и вместе они запрыгнули в незапертый автомобиль. Плюхнувшись за руль, Штефан порадовался, что сеттиты были настолько опьянены своей победой, что забыли даже вынуть ключ из замка зажигания. Не говорите гоп, голубчики.

Двигатель довольно заурчал, и включившиеся фары выхватили из темноты бесновавшееся облако. Оно стало гуще и теперь напоминало столп вулканического пепла. В последний момент Ратцингер подумал: «А что мы, собственно, делаем? Бежим от облака? Мы явно тронулись умом».

В следующую секунду эта мысль мгновенно улетучилась из его головы. Гигантский сгусток каменной крошки рванулся вперёд, словно собираясь поглотить автомобиль. Вскрикнув от неожиданности, немец переключил передачу и сдал назад. Описав дугу, внедорожник с силой ударился бампером в стену коридора. Штефан поспешно вывернул руль, толкнул ручку коробки передач и нажал на газ. Тем временем позади беглецов дьявольское облако постепенно набирало скорость.

Выровняв машину, Ратцингер погнал к выходу. Оживший сгусток пыли, контролируемый некой эфемерной сущностью, на всех парах нёсся следом, оглашая безмолвие проклятой пирамиды загробным воем. Немец вдавил педаль газа в пол настолько сильно, что, казалось, вот-вот его проломит.

Впереди на фоне сияния, падавшего в коридор из распахнутых врат пирамиды, стали проступать очертания сотен рук и голов. Вдобавок в уши ударил протяжный, слившийся в унисон, заунывный стон.

– Это ещё что?! – озвучил вертевшийся в голове вопрос Ратцингер.

– Не сбавляйте скорости! – кричала обернувшаяся назад Марго. – Оно у нас на хвосте!

Штефан прибавил скорости, и внедорожник понесло ещё быстрее. Расстояние, отделявшее его от жуткого облака, стало увеличиваться.

Автомобиль ворвался в заросли рук, протянутых к середине прохода. Ратцингер с ужасом понял, что они принадлежали вмурованным в стены и пол жрецам, которые по неведомой причине ожили и раскрыв беззубые рты, смотрели на них с Марго сгнившими глазами с яростью и осуждением. Пока колёса машины с чудовищным хрустом давили и ломали конечности, остальные мёртвой хваткой цеплялись за окна и двери, стараясь замедлить беглецов.