Она ни секунды не колебалась:

– Уже иду.

– Джесс, когда приедешь, не поднимайся в его квартиру, это важно.

Я дала ей адрес, положила трубку и повернулась к моему брату:

– Подожди ее на улице.

Его голос дрожал, но он мог стоять.

– Что ты собираешься здесь делать?

– Тебе надо идти, Брэндон, – сказала я. – Сейчас же!

Он все понял по моему тону – и вышел.

У меня ушло несколько минут, чтобы связать Виктора клейкой лентой. Я подошла к делу очень тщательно, так как помнила, что он чрезвычайно силен. Если он проснется, с ним будет нелегко справиться даже со связанными запястьями и лодыжками, и я стягивала его клейкой лентой, как в Древнем Египте пеленали мумии, обмотав его ноги от лодыжек до толстых, как стволы деревьев, бедер и крепко притянув обе его руки к туловищу, после чего плотно заклеила рот. Я использовала почти весь рулон клейкой ленты – все равно ей бы не нашлось лучшего применения!

Я сожгла кучу калорий, перетаскивая Виктора из спальни в ванную. Он был огромен, и волочить его обмякшее тело приходилось изо всех сил. Он не издавал ни звука, когда его голова ударялась о деревянный, а потом плиточный пол. Я перекинула его ноги через край ванны, потом с трудом подняла туловище и перевалила его в ванну. Он плюхнулся на ее дно и остался лежать там на спине, уставившись в потолок пустыми глазами.

Я завинтила пробку в дне ванны и открыла кран, дно ванны начала заполнять вода.

Я сделала еще один звонок. Еще один знакомый номер. И мне ответил еще один знакомый голос.

– Это Никки. Сейчас я дам тебе адрес. Приезжай как можно быстрее. И возьми такую машину, которую ненавидишь всеми фибрами души.

Хотя выстрелы здесь и были обычным делом, мне не хотелось надолго растягивать всю эту историю после того, что здесь произошло, и после того, что я собиралась сделать. Чем скорее я покину эту квартиру, тем лучше.

Последовала короткая пауза, затем голос на другом конце линии сказал:

– Я приеду через полчаса.

– Есть еще кое-что, – добавила я. – Это насчет машины, на которой ты приедешь. У нее должен быть большой багажник.

Я вернулась в ванную и села на крышку унитаза, глядя, как повышается уровень воды, и думая о Ли, о коттедже… Вода поднялась выше, теперь она покрывала затылок Виктора и его уши, подбираясь к его рту и ноздрям. Его глаза по-прежнему были пусты, он не пытался освободиться, а выражение лица у него было такое, словно он возлежит на шелковых подушках и его овевает ветерок, качающий ветви пальм, словно его унесло на какую-то другую планету, полную странного непрошибаемого блаженства, которое дает героин.