– До этого случая ты работал на «Care4»?

– Нет.

– А Джозеф?

– Понятия не имею.

– Ты мне сейчас не лжешь?

– Нет!

Я снова включила кран и стала смотреть на лицо Виктора, когда вода опять начала подниматься вокруг его головы.

– Ты уверен, что не помнишь, кто именно вас нанял?

– Я же тебе сказал! Всеми заказами ведает Джозеф. Я их только выполняю.

– Ну что ж, Виктор. Хорошо.

Возможно, он говорил правду, а возможно, и нет. В любом случае больше я ничего от него не узнаю. Жаль, что здесь не было и Джозефа. Он бы сказал мне больше. Я заклеила амбалу рот еще одним куском клейкой ленты. На сей раз сделать это было труднее, поскольку он метался, тщась освободиться, но я справилась. Когда я наконец выпрямилась, моя одежда промокла насквозь от выплеснувшейся из ванны воды.

– Эти последние несколько минут я не буду тебя беспокоить, – сказала я. – Не буду говорить тебе, о чем думать. Но, надеюсь, ты понимаешь, что Карен Ли не заслуживала того, что ты с ней сделал.

Не обращая ни малейшего внимания на звучащее все отчаяннее мычание, которое слышалось из-под клейкой ленты на его рту, я вышла из ванной и закрыла за собой дверь. Первые несколько минут до меня доносились тупой стук ног и головы по стенкам ванны и звуки выплескивающейся на пол воды. Виктор был силен и живуч, и у него не было ни малейшего желания покориться той участи, которая его ждала. Но иногда у человека в самом деле нет выбора…

В конце концов шум в ванной стал стихать. И вскоре затих совсем.

Я ощущала вкус крови. На внутренней части рта была до крови содрана слизистая от затрещин Виктора, и губы уже начали распухать. Я отыскала бумажные носовые платки и засунула их за щеку, чтобы они впитали кровь, – старый боксерский трюк, которому меня когда-то научил специалист по обработке рассечений и ран, помогавший боксерам во время поединков. Затем я села и начала ждать.

Вскоре раздался стук в дверь.

Я открыла ее, держа в руке пистолет.

Бастер был одет в черные джинсы и черную кожаную куртку, а черные волосы завязаны в конский хвост. Он выглядел как огромный, опасный ковбой. Большинство людей, открыв входную дверь и узрев за ней Бастера, потом мучились бы кошмарами по несколько недель. Я же при его виде почувствовала такое облегчение, что мне захотелось его обнять. Он вошел, оглядел комнату и присвистнул.

– Увидев вот это, я больше не позволю тебе насмехаться над беспорядком в моем собственном кабинете.

Он уставился на меня, заметив мое окровавленное лицо, разорванную и промокшую одежду.