Я едва расслышала ее слова. В моих ушах стоял звон, заглушающий все, что мне говорили люди. Этот звон звал меня к действию, толкал в определенном направлении, так что мне вообще не надо было думать о том, что я делаю. Я даже перестала ощущать усталость. Все сомнения, переполнявшие в последнее время мой мозг, чудесным образом отступили на задний план. Даже дело «Care4» уже не казалось мне теперь таким уж важным.

– Мне нужен твой адрес, – повторила я.

Зои посмотрела на Джесс, потом на меня и запинающимся голосом назвала его.

Я снова двинулась к двери, не произнеся ни единого слова.

– Никки, только не сейчас, когда ты полна гнева, – сказала Джесс. – Ведь ты всегда говорила, что главное – это иметь план.

– Ты права. Мне следовало бы подождать, – согласилась я.

Джесс немного расслабилась.

– Вот именно.

Но я все равно вышла из магазина.

Звон в моих ушах, заглушая голос разума, толкал меня вперед.

Зои жила в Питтсбурге, милях в двадцати пяти на северо-восток от Беркли. Это был неблагополучный городок, расположенный слишком далеко, чтобы до него докатились потоки денег от информационных технологий, истекающие из эпицентра развития информационных технологий в Кремниевой долине и Сан-Франциско и распространяющиеся как огромное нефтяное пятно. Деньги. Неиссякаемый поток денег, пропитавший землю, которую когда-то пахали фермеры, на которой росли фруктовые сады с высящимися среди них красновато-коричневыми холмами. Теперь эти холмы покрывали бесконечные акры роскошных частных домов и одинаковых жилищных комплексов, где на каждом шагу стояли кричащие билборды с рекламой новейших отделочных материалов и самых последних достижений в области комфорта. Деньги, везде деньги. В Сан-Франциско в каждом квартале было по пять кофеен, соперничающих между собой, и весь город топорщился строительными кранами, обвивающими его, как плющ. Люди вроде Грега Ганна умножали количество денег быстрее, чем Министерство финансов в столице страны печатало их. Возможно, на пользу обществу, а возможно, и нет…

Я остановила мотоцикл у одноэтажного дома, к которому был пристроен гараж. На подъездной дороге стоял черный «Эскелейд» с блестящими, сделанными на заказ колесными дисками и окнами, затемненными куда больше, чем это разрешено законом. Маленький палисадник был в равных долях завален детскими игрушками и пустыми банками из-под пива. Я слезла с мотоцикла, зная, что нарушаю все свои собственные правила, и нисколько об этом не заботясь. Все тот же звон в ушах толкал меня вперед. Я даже не потрудилась надеть на руки армированные мотоциклетные перчатки. Оставила сумку на сиденье, а ключи в замке зажигания. Много времени это не займет.