– Почему ты ее избил? – спросила я.

Я задала этот вопрос вовсе не потому, что мне нужны были ответы. Мне просто нужно было еще немного времени, чтобы подумать.

– Она полоумная. Я никогда ее и пальцем не трогал.

Лгать всегда было очень легко, но я его почти не слушала. Я думала, сводя все элементы в систему. Возможные варианты. Трое мужчин. Двое из них блокируют единственную незапертую дверь. Пистолет. Голая электрическая лампочка, висящая почти над самой моей головой. И третий мужчина, стоящий прямо передо мной. Выхода не было, разве что я попытаюсь пробежать между двумя мужчинами, охраняющими от меня дверь. Но в этом случае тип в пляжных шортах, скорее всего, разрядит в меня свой пистолет.

– Брось штангу, – посоветовал мне тип в тяжелых берцах. – Может быть, тогда мы будем паиньками. – Тон у него был веселый, беззаботный.

На его месте большинство людей чувствовали бы себя точно так же. У него был острый треугольный подбородок и пышные бакенбарды, которые я вначале приняла за бороду и которые делали его лицо похожим на портрет, заключенный в раму. Он взял из угла гаража алюминиевую бейсбольную биту и сейчас держал ее небрежно, как будто собирался поиграть в софтбол.

Я поняла, что мне надо делать.

Нагнулась, но не выронила гриф штанги.

Вместо этого я расстегнула свои ботинки, сняла их и поставила рядом с собой. Попутно какая-то небольшая часть моего сознание отметила, что носок правого ботинка испачкан кровью Луиса, от удара, который рассек его губу. Мне казалось, что это произошло уже давным-давно. Я выпрямилась и осталась стоять в носках.

Трое мужчин взирали на меня с любопытством, как на девицу, у которой поехала крыша. Луис ухмыльнулся окровавленными губами, потирая свое левое ухо, как будто оно чесалось.

– Ты можешь снять и все остальное, – сказал он. – Или я помогу.

Я еще раз оглядела гараж, снова думая о том курсе геометрии, который изучала почти двадцать лет назад. Мне вспомнилась Миз Эрвайн, моя учительница. Она была бы рада узнать, что я все еще вспоминаю ее уроки, хотя прошло уже столько лет. Она всегда утверждала, что геометрия – это наиболее прикладной из разделов математики.

– Как предпочитаешь? – спросил тип в пляжных шортах. – Свет погасить или оставить?

В своих ярких цветных шортах и с пистолетом в руке он был похож на постаревшего кровожадного члена какого-то разнузданного студенческого братства. Вокруг его ног пенилось пролитое пиво, и пол был усыпан осколками бутылок, что придавало ему еще больше сходства с завсегдатаем вечеринок, у которого что-то пошло не так.