Это был довольно большой участок плодородной земли, протянувшийся вдоль канала почти на километр. В центре стоял аккуратно оштукатуренный дом с прилегающими двумя складскими помещениями. Дорожка вела к небольшому причалу, у которого стояла джонка. Три человека загружали в нее тюки, обернутые циновками. Кроме них, на участке никого не было.

Убедившись, что в этой мирной сельской картине нет ничего подозрительного, Дао Гань повернул обратно и вновь вошел в город через северные ворота. Он зашел в трактир и заказал скромную порцию риса, чашку бульона да еще уговорил слугу принести ему немного лука бесплатно. От прогулки у него разыгрался аппетит. Он не оставил в миске ни зернышка и выпил суп до последней капли. Положив руки на стол, он опустил на них голову и сразу захрапел.

Когда он проснулся, было уже темно. Дао Гань сердечно поблагодарил слугу и вышел, оставив такие ничтожные чаевые, что обозленный слуга готов был вернуть скупого посетителя.

А Дао Гань прямиком направился к особняку Линя. Ему повезло: дорогу освещала прекрасная осенняя луна. Овощная лавка уже закрылась на ночь, и кругом было совершенно безлюдно.

Дао Гань свернул к развалинам слева от ворот. Осторожно пробираясь сквозь кусты и разбросанные кирпичи, он сумел найти старые ворота во второй дворик. Взобравшись на кучу мусора, преграждавшую вход, он обнаружил, что часть прежней стены еще сохранилась. Дао Гань решил, что, если ему удастся на нее взобраться, он смог бы увидеть, что скрывается за стенами особняка Линя.

После ряда неудачных попыток Дао Ганю все же удалось залезть на полуразвалившуюся стену. Лежа на животе, он обнаружил, что оттуда открывается прекрасный вид на особняк Линя. Жилище состояло из трех внутренних двориков, окруженных величественными строениями и соединявшихся друг с другом изукрашенными воротами. Но казалось, весь дом вымер. Никого не было видно, и, кроме окна привратника, свет горел лишь в двух окнах на заднем дворе. Это показалось Дао Ганю довольно странным, потому что под вечер в больших домах обычно довольно оживленно.

Дао Гань больше часа пролежал на стене, но внизу не наблюдалось никакого движения. Один раз ему показалось, что кто-то проскользнул в тени первого дворика, но потом он решил, что ошибся, потому что не смог разобрать ни малейшего звука.

В конце концов он решил покинуть свой наблюдательный пост. Когда он спускался, из-под ноги у него выскользнул шатавшийся кирпич. Дао Гань свалился в кусты, зацепив за груду кирпичей, которые с грохотом рассыпались. Он смачно выругался: он ушиб колено да и порвал одежду. Он с трудом поднялся и стал пробираться назад. Но тут, как назло, луна скрылась в облаках, и наступила непроглядная тьма.