– Ты говоришь с такой уверенностью…

– И ты тоже должна, – пожурил меня он. – Капитан не может показывать свой страх: это плохо влияет на моральный дух команды.

Я горько рассмеялась.

– А я капитан в этом маленьком предприятии? И ты не против идти в битву под моим началом?

– Ты не хуже всех тех, кого я повидал во флоте, – заверил он меня. – И если бы я не передал тебе командование, ты бы сама его забрала.

– Это правда, – признала я и, потрепав Гексли за ушами, добавила: – Спасибо, мне уже гораздо лучше.

Он внимательно посмотрел на меня:

– Хорошо. – И нагнулся за своим молотком.

– Стокер.

– Да, Вероника?

– Как думаешь, какова вероятность, что мы останемся в живых после этой встречи? – Мое горло перестало сжиматься, и голос больше не дрожал.

Он на минуту задумался.

– Один к пяти, – наконец сказал он.

У меня сердце ушло в пятки.

– И ты все равно готов на нас поставить?

Он ослепительно улыбнулся.

– Любой, кто поставит против нас, – дурак.

* * *

В моих приглашениях значилось: в девять вечера в мастерской у Стокера. Время и место были выбраны очень тщательно. Я назначила встречу на вечер, чтобы джентльмены успели получить приглашения и подготовиться. А мастерскую Стокера я выбрала потому, что здесь мы, можно сказать, имели преимущество возвышенности. Как я ему объяснила, здесь мы заранее услышим, что они идут, а кто предупрежден, тот вооружен. Он долго ворчал о том, что здесь мы будем легкой добычей, но забил окна в задней части дома. Маленький задний дворик окружала высокая крепкая стена без входа, а передняя дверь была накрепко забаррикадирована. Они не могли бы войти бесшумно.

Как и ожидалось, время к вечеру то начинало ползти, то неслось, то опять замедлялось. Оно играло с нами злые шутки, и мы либо жаловались на бесконечный день, либо спешили закончить все приготовления.