Она мысленно складывает все события, которые привели к этому моменту, – каждая ложь, каждый неверный шаг наслаивались друг на друга.

Элин подходит ближе. Калеб резко поворачивает голову и смотрит на нее пустыми глазами. Как же она не заметила этого раньше? Эту леденящую пустоту его лица. Как у человека, полностью утратившего связь с миром.

– Понимаю, ты хочешь ему помочь, но, боюсь, ничего не получится, – качает головой Калеб, как будто извиняется. – Ты помешала нам, сбила меня с ритма.

За его спиной низко нависают темные громады туч.

– Калеб, ты же не хочешь этого, я знаю, – говорит Элин, повышая голос, чтобы перекричать грозовые раскаты. – Еще есть время остановиться.

– Но я не хочу останавливаться. Я долго к этому шел. К этой минуте.

Даже на таком близком расстоянии конец фразы тонет в завывании ветра.

Элин делает еще один шаг.

– Тебе так кажется, но это не решение всех проблем.

– Стой! – Калеб резко выбрасывает вперед руку. – Не приближайся. – Он направляет пистолет прямо в лицо Ронану и слегка крутит запястьем в качестве предупреждения. Ронан зажмуривается и начинает дрожать, из его горла доносится едва слышное гортанное бормотание. – Он должен быть наказан, здесь, на скале, где все и началось.

Заставь его говорить.

– Но ты же делаешь это не из-за скалы, верно?

Его глаза вспыхивают.

– Из-за нее. Жнец забирает души тех, кто заслуживает смерти. – Калеб смотрит на Ронана. – Таких, как он.

Элин смотрит ему в лицо и старается говорить уверенно:

– Ты правда в это веришь?

Похоже, вопрос его удивил. Что-то мелькает на его лице, но он берет себя в руки:

– Конечно, верю. Посмотри, что случилось в школе и с подростками Кричера.

– Но ведь тех подростков убил твой отец. Нет никакого Жнеца. Ты не хуже меня знаешь, что у твоего отца были галлюцинации, он убил тех детей из-за того, что случилось с ним в школе. Но ты – совсем другое дело.

Калеб вскидывает голову и рассматривает Элин, словно оценивая, что она может знать. Потом ухмыляется, но ухмылка быстро гаснет.