Шепот. Едва различимый. Но он присутствует.

Виборг энергично кивает.

– …я иду, Нина…

Мама.

– …думала, тебе на меня просто наплевать…

– Это не ты, – говорит Нина.

Кажется, в трубке она слышит смех, но, возможно, это статический треск. Она бросает трубку. Смотрит на нее и молчит.

– Почему ты сказала, что мои родители умерли? – торжествующе вопрошает Виборг. – Они же живы, это кто угодно услышит. Скоро они приедут и заберут меня.

Юэль

Юэль

Они сидят на улице и едят пиццу прямо из картонных коробок. Пьют из горла пиво, которое привез Бьёрн, лениво отгоняя мух и первых вечерних комаров.

– Мне показалось, что мама чувствует себя хорошо, – говорит Бьёрн. – Интересно, прижилась ли она в «Соснах».

Она просто издевается над нами обоими, но ты этого не понимаешь. Естественно, не понимаешь.

Невозможно обо всем рассказать и при этом не показаться безумным. Именно на это и был расчет.

– Бывает по-разному, – отвечает Юэль.

– Хотя она сильно похудела, – продолжает Бьёрн, словно он ничего не слышал, отрывает кусок пиццы с говяжьим филе и кладет его в рот. – Почему? Их недостаточно хорошо кормят?