– Да. Это точно.

– Если хотите, можете войти. Берегите себя.

– И вы.

Юэль заходит в квартиру. Воздух стал более свежим. Окно приоткрыто.

– Ау? – кричит старческий голос.

Эта комната немного больше маминой. У разных стен стоят две кровати. Небольшой обеденный стол и два стула. Связанная крючком скатерть. Корзина с вязаньем и мотками красной пряжи.

Юэль отводит взгляд. Ставит коробку на стол. Здоровается с обеими старушками, затем подходит к Вериной кровати:

– Не знаю, помните ли вы меня. Меня зовут Юэль. Я сын Моники, которая здесь раньше жила.

Пожилая женщина с беспокойством смотрит на него:

– Да?

– Я просто хотел узнать кое-что… Как вышло, что вы оказались в коридоре? Вы как будто поджидали маму со спицей.

Вера косится на вторую кровать, откуда ее сестра молча наблюдает за ними.

– Не волнуйтесь, – успокаивает ее Юэль. – Я просто хотел узнать, что произошло.

Вера сжимает губы, которые превращаются в тонкую линию.

Юэль чувствует, как Дагмар у него за спиной качает головой. Но когда он смотрит на нее, то видит, что старушка сидит без движения. Причмокивает таким же беззубым ртом, как и у сына Фредрики.

На стене рядом с кроватью Дагмар висят акварели и рисунки, на них красивая молодая женщина. Создается впечатление, что художник был в нее влюблен. Каждый штрих кисточкой или карандашом кажется чувственным. Юэль подходит ближе. Потрясенный, он понимает, что на картинах изображена Дагмар. Та же женщина, которая сейчас сидит в постели и таращится на него враждебными, слезящимися глазами.

– Какие красивые картины, – говорит Юэль.

На одном из рисунков обнаженная Дагмар, откинувшись назад, сидит в море цветов.

Они нарисованы той же рукой, которая нарисовала цветы на табличке с именами. И Юэль все понимает.

Он снова оборачивается к Вере: