Мать Адама смотрит вокруг, и Дан видит, что ее уверенность поколебалась. Это так просто. Он делает шаг ей навстречу. Принюхивается преувеличенно, театрально, так, чтобы ошарашенная публика поняла, о чем идет речь.

– Ты ела с тех пор, как оказалась на борту. Как ты думаешь, что они скажут на это? – ухмыляется Дан.

– А что, ты думаешь, мой сын сделает с тобой, когда от тебя ему уже не будет пользы? – бросает женщина в сердцах.

– У нас далекоидущие планы, старушка.

– Он так долго тосковал по свободе. Неужели ты думаешь, что он захочет кому-то подчиняться, после того, как получил ее?

– Почему ты сдерживаешься? Зачем ты мучаешь себя?

– Потому что я могу сдержаться. Я не животное.

Дан смотрит женщине в глаза. Больше всего на свете ему хочется заставить ее замолчать навсегда. Адам никогда об этом не узнал бы.

Но именно сейчас Дан слишком слаб.

«Это ничего не значит», – успокаивает он самого себя. Она тоже не сможет его остановить. Она одна, а за ним целая армия.

Дан делает шаг назад. Снова оказывается у двери и пропускает новорожденных в столовую.

Первым вбегает худенький блондин с дредлоками. Дан улавливает запах кожного сала и чего-то похожего на гарь от его головы, когда он хватает девушку-крупье из казино. Она пытается защищаться, бьет его маленькими кулачками. Первая струя крови попадает на пол, остаток уже ему в рот, когда его губы смыкаются вокруг раны.

Альбин

Альбин

Кажется, что время остановилось, все происходит как в замедленной съемке. Альбин невидящим взглядом смотрит на ноги бегающих по залу. Ноги, обутые в пластиковые тапки, туфли на каблуках, голые ноги с накрашенными ногтями, массивные ботинки. Нога из пары, обутой в кроссовки, поскальзывается в луже крови. Женщина под парнем с дредлоками изжелта-бледная. В ней заканчивается кровь.

Монстры существуют, и теперь они здесь. Бежать некуда.

В столовой стоит сладкий, удушливый запах. Многие кричат. Слышны звуки лязгающих ножниц, режущих воздух, ножниц, режущих мясо. Грохот столов и стульев, которые люди переворачивают или бросают друг в друга, звуки ломающихся костей; кровь течет везде и брызгает на стены и даже потолок, окрашивая комнату в красный цвет. Пожилой охранник, который недавно выступал на собрании, извивается в луже крови, ползет, оставляя за собой липкий след. А в самом центре зала стоит женщина, которая только что говорила с Даном Аппельгреном.

Дан стоит поодаль у двери и смотрит на этот хаос с самодовольной улыбкой на распухшем лице.

Лу хватает Альбина, ее губы шевелятся, кажется, она говорит что-то о том, что им нужно бежать. Разве она не понимает?