– А кто вы?

– Ммм… Я в некотором смысле государственный служащий.

– И где вы служите?

– Я работаю на государственную безопасность, – просто и безо всяких ужимок ответил старик.

Повисла пауза.

– Так получилось, – добавил он, глядя мне прямо в глаза.

– И что, вы действительно до сих пор работаете?

– Ну, я, конечно, не хожу каждый день в присутствие и не сижу за столом с девяти до шести. И не участвую ни в каких… акциях. Я – консультант. Как булгаковский Воланд.

– И так же, видимо, считаете себя частью той силы, которая, желая зла, творит добро? – не смог удержаться я от сарказма.

Услышав это, старик вдруг необычайно оживился.

– Именно! Именно, Алексей! – замахал он рукой. – Вы даже не представляете, насколько уместной в моем случае является эта аналогия. Не представляете!

– Только, боюсь, с вашей организацией все наоборот: она всегда утверждала, что желала добра, но творила зло…

– Ах, мой молодой друг! Граница между добром и злом такая зыбкая, такая неопределенная. Для кого добро? Для кого зло? Это ведь с какой стороны посмотреть…

Эта вспышка активности только усилила мои сомнения. «Не может быть! Не может столетний старик так выглядеть, так говорить!»

– Что же, если ваш паспорт ненастоящий, тогда как вы докажете, что вы – Кончак?

– Ах, вам все же требуются верительные грамоты, – снисходительно заметил старик и откинулся на спинку стула. – Извольте!

Он полез в карман брюк и извлек оттуда какой-то предмет.

– Я тут кое-что приготовил к нашей встрече, – сказал он и поставил на маленький столик рядом со своим креслом фарфоровую фигурку – изящная японка в кимоно играла на флейте.

– Узнали?

Конечно, я узнал. Две такие же статуэтки стояли у нас в шкафу в столовой на Новинском. Только те девушки играли на струнных инструментах. «Ну конечно! – подумал я. – Я всегда чувствовал, что там кого-то не хватало, что там должна была быть третья девушка. Хотя почему?..»