– Э-э-э, – заволновалась сестра. – Может, ты лучше пойдешь полежишь, а?

– Не, нормально все. Я посижу.

Я скинул куртку, разулся и прошлепал на кухню.

– Тапки возьми! – крикнула мне вслед Катя.

– И так хорошо, – отмахнулся я.

Преодолев короткое расстояние от прихожей до кухни, я тяжело плюхнулся на стоявший у стены диванчик и огляделся. Все вокруг было так знакомо, так спокойно, и это придало мне уверенности. «Как сказал мой “названый брат” Дмитрий Анатольевч Гиренко? “Если бы мы хотели вас убить, то давно убили бы”, – медленно думал я. – Значит, будем надеяться, что я не помру…»

В этот момент в комнату вошла Катя.

– Так, ну и чем тебя лечить? – спросила она.

– Понятия не имею.

– Ты, часом, не отравился?

– Как ты догадалась?

– Морда у тебя какая-то зеленая…

– Спасибо, мне это уже сегодня говорили…

– Давай я тебе чаю сделаю крепкого.

– Универсальное средство.

Через пару минут на столе передо мной стояла большая кружка, из которой валил пар.

– Ну, рассказывай, – сказала Катя, усаживаясь напротив меня и закуривая.

– Что рассказывать?

– Все. Как ты дошел до жизни такой?

Я решительно не мог собраться с мыслями и не знал, с чего начать. Здесь, в мирной, залитой солнцем кухне родительского дома, все события последних дней казались какими-то нереальными. Толубеев, Кончак, Гиренко и даже Алина виделись мне как будто сквозь дымку. Я вдруг ощутил полное интеллектуальное изнеможение, совершенную неспособность коротко и ясно объяснить Кате, что же, в конце концов, произошло. «А вдруг это умение связно мыслить уже не восстановится? – испуганно подумал я. – Что они мне вкололи, сволочи?!» Катька молча смотрела на меня, ожидая продолжения.