Светлый фон

— Хлоя, ты говоришь какую-то ерунду. Я его и не встречал никогда. Это верно, он из нашего городка, но он ведь был никто. Одиночка.

— Одиночка, — повторяю я за ним, вращая в ладонях ножку бокала; его основание ритмично шаркает по мрамору стойки. — Хорошо. И как же он в таком случае проник в «Риверсайд»?

Я вспоминаю то утро у мамы, когда увидела имя Аарона в журнале посещений. Меня страшно взбесило, что они допустили к ней в комнату постороннего. Взбесило настолько, что я даже не услышала, что мне говорят, не обратила внимания.

Милочка, мы не пускаем никого, кто не имел бы разрешения от родственников.

Милочка, мы не пускаем никого, кто не имел бы разрешения от родственников.

— Черт побери, я ведь просил тебя не пить эти сраные таблетки, — говорит Купер, протягивая руку к пузырьку. Берет его, и я следом за ним чувствую, что пузырек у него в ладони ничего не весит. — Господи, ты их что, все выпила?

— Таблетки ни при чем, Купер. Насрать на таблетки.

Он смотрит на меня, как смотрел двадцать лет назад, когда я, глядя на отца в телевизоре, прокаркала сквозь зубы те слова, словно табачную слюну выплюнула, горькую и шершавую. Трус засранный.

Трус засранный.

— Ты его знал, Купер. Ты всех знал.

Я представляю себе Тайлера подростком, тощим и неуклюжим, и почти всегда в одиночестве. Безымянное и безликое существо, таскающееся за братом на фестивале раков, бредущее за ним к дому, ожидающее под его окном. Выполняющее приказы. Мой брат ведь со всеми был на дружеской ноге. С ним все себя чувствовали в тепле, в безопасности, кому-то нужными.

Я снова вспоминаю беседу с Тайлером у воды, когда мы говорили о Лине. Как она была ко мне добра, как обо мне заботилась.

Это и называется — друг, сказал он тогда, кивнув. С пониманием. Причем, на мой взгляд, лучшего свойства.

Это и называется — друг Причем, на мой взгляд, лучшего свойства.

— Ты нашел его, — говорю я. — Обратился к нему. Привез сюда.

Купер смотрит на меня; его рот открыт, словно шкафчик с разболтавшейся петлей. Я вижу, что слова застряли у него в глотке подобно куску хлеба, и понимаю, что не ошиблась. Потому что Куперу всегда есть что сказать. У него всегда находятся слова, подходящие слова.

подходящие

Ты ведь моя сестренка, Хлоя. Хочу, чтобы у тебя все было замечательно.

Ты ведь моя сестренка, Хлоя. Хочу, чтобы у тебя все было замечательно.