— Так что, ты предоставил мне возможность рассказать все самой, а сам сделал вид, что впервые об этом слышишь?

Осознав весь масштаб его лжи, я не могу не взбеситься. Во что он заставлял меня верить, что мне по его воле пришлось чувствовать!

— Ну а что мне еще оставалось? Перебить тебя посередине фразы? «А, ну да, Дик Дэвис. Это который навел меня на мысль инсценировать убийство сестры». — Патрик издает самоуничижительный смешок, и почти мгновенно его лицо снова делается серьезным. — Я не хотел, чтобы ты решила, будто я до тех пор тебе лгал.

Я так ярко помню тот вечер, и как мне полегчало, когда я все рассказала… Внутри все саднило — и одновременно казалось чистым, будто слова унесли с собой и заразу. Его палец у меня на подбородке поднимает мою голову вверх. Слова, которые я слышу впервые. Я люблю тебя.

— А что ты, по-твоему, делал?

Патрик вздыхает, упирает руки в бока.

— Я тебя не виню. За то, что ты разозлилась. Имеешь полное право. Но я не убийца, Хлоя. Поверить не могу, что такое могло прийти тебе в голову.

— А зачем тебе тогда понадобился мой отец?

Патрик смотрит на меня. Глаза усталые, словно он только что таращился на солнце.

— Если у тебя на все имеется невинное объяснение, если скрывать тебе нечего, зачем ты тогда к нему ездил? — продолжаю я. — Что между вами общего?

Он словно чуть уменьшается в объеме, как если бы где-то случилась утечка воздуха. Воздушный шарик, застенчиво плавающий в углу, пока не сморщится окончательно. Потом запускает руку в карман и достает оттуда длинную серебряную цепочку. Я смотрю, как его большой палец гладит жемчужину в центре подвески, делает небольшие круги, раз за разом, будто полируя. Кажется, что она нежная, будто кроличья лапка-талисман или щека новорожденного, мягкая и сочная, будто спелый персик. На мгновение я вспоминаю, как Лэйси теребила свои четки у меня в кабинете, взад-вперед, вверх-вниз…

Наконец он отвечает.

Глава 46

Глава 46

Я сижу у кухонной стойки; на ней посередине между двумя полными бокалами проходит аэрацию открытая бутылка вина. Один из бокалов я чуть вращаю взад-вперед, зажав пальцами его тонкую ножку. Слева от меня — оранжевый пузырек с открученной крышкой.

Я бросаю взгляд на настенные часы, где часовая стрелка уже приблизилась к семи. Разросшиеся ветви магнолии за окном царапают стекло, будто когтями. Стук в дверь я чуть ли не ощущаю еще до того, как услышала, подобно тому, как после вспышки молнии в воздухе на несколько секунд тяжко повисает тишина, пока ты ждешь громового раската. Потом раздаются быстрые удары в дверь кулаком — всегда одинаковые, все равно что отпечатки пальцев, — а за ними знакомый голос: