– Не твоя забота, Хаммер.

Не моя забота? Хм…

Мы остановились на углу, и пока светофор горел красным, я спросил:

– А что же ФБР, почему не ведет расследование? Сенатор США – не самая мелкая сошка. Что ему мешает подергать за ниточки?

– Это дело местное, в границах Нью-Йорка.

Да-да. И Департаменту полиции Нью-Йорка оно оказалось не по зубам.

Свет сменился, и мы двинулись через перекресток в густом потоке пешеходов.

Мне показалось странным, что Хэнсон воспользовался словом «разыщешь». Если это не кража, следует ли понимать так, что таинственная вещь потеряна? Или мне поручается что-то стянуть? Я демонстративно укоротил шаг и заинтересовался витринами магазинов.

– Не хочешь ли спросить, кто этот сенатор? – поинтересовался Хэнсон.

– Ты же сказал про границы Нью-Йорка. А в этих границах только два сенатора.

– И не тянет узнать, кто именно из двух?

– Не тянет.

– Почему? – нахмурился Хэнсон.

– Потому что ты сам скажешь, когда будешь готов, или он со мной встретится.

Ни на лице полицейского, ни даже в голосе не отразилась досада. Только в выборе слов.

– И это называется частный сыщик? Хаммер, ты хоть один вопрос задашь?

Я резко остановился, повернулся к витрине спиной и поочередно оглядел спутников. Посмотришь на нас со стороны – компания друзей решает, где бы перекусить или опрокинуть по стопочке. Только опытный глаз мог заметить в наших позах и движениях желание скрыть выпуклость кобуры, а на лицах – мину, предназначенную исключительно для прохожих.

– Неудивительно, парни, что вы злитесь, – сказал я. – У нью-йоркского Департамента такой громадный опыт, а сенатор хочет, чтобы пропавшую вещичку вместо вас искал я. Забавно.

Хэнсон наконец кое-что выдал:

– Может, эта вещичка и невелика, но кипежу из-за нее… на самом верху…