— Доллар за твои мысли, — нарушила молчание Алекс.

— Не думаю, что они столько стоят.

— Что-то ты как в воду опущенный… В смысле, я все понимаю, с нашим-то направлением работы. Но ты всегда был способен… ну, не знаю: быть выше этого.

Он повернулся к ней:

— Стэн был моим зятем больше двадцати лет… Но я больше проговорил с ним здесь, чем за все эти последние годы. То же самое и с сестрами.

— Ну, они все-таки очень далеко живут. Обычное дело: братья и сестры вырастают, переезжают и начинают жить своей собственной жизнью…

— У тебя ведь тоже есть братья и сестры. И ты со всеми поддерживаешь связь.

— Я — старшая. Это типа как в порядке вещей. Не хочу изрекать банальности, но девчонки в таких делах лучше парней. По крайней мере, по моему опыту.

— Прежде чем со мной случилось то, что случилось, я и вправду поддерживал связь. Звонил, даже писал письма, если можешь в такое поверить. Пока Стэн и Рене не переехали в Калифорнию, я приезжал навестить их в Колорадо. Я тогда еще учился в универе. Они во многом оставались новобрачными. Я даже как-то помогал Стэну выкладывать кирпичом задний дворик.

— Как это классно, Декер!

— После выпускного курса в отбор я не попал. В «Браунс» меня взяли практически условно, в массовку. Но я работал как проклятый и все-таки попал в команду, хоть и на третьих ролях, играл в так называемой спецкоманде — из тех, кого выпускают на поле на кик-офф или пант.[44] Вообще-то, я был неплохим спортсменом. И габаритов хватало, и силы. Но НФЛ — это совершенно другой уровень, лучшие из лучших. У меня не хватало скорости или каких-то других труднообъяснимых вещей, которые нужны, чтобы быть кем-то бо́льшим, чем просто крепкий середнячок. И вот как-то бегу я по полю после кик-оффа в первой игре сезона. А следующее, что помню, — это как очнулся в больнице. Обе мои сестры были там. Оказывается, я провалялся в коме несколько дней. Рене держала меня за одну руку, Диана — за другую. Я поначалу их даже не заметил. Смотрел на эти дикие краски на мониторе и на часах. Думал, что сошел с ума. А потом увидел своих сестер, и пусть даже и знал, что это мои сестры, просто что-то… словно ушло. Я не испытывал к ним никаких чувств. В смысле, вообще никаких.

Он отвернулся.

Джеймисон, которую явно поразили подобные излияния со стороны напарника, наконец обрела дар речи.

— Ты пережил ужасную травму, Декер. В результате которой тебе пришлось столкнуться с некоторыми… непредвиденными трудностями.

— Да уж, если выражаться деликатно.

— Но ты уже опять изменился. С той нашей первой встречи в здании суда в Берлингтоне. Ты теперь другой.