— А ты нет? — спросила Колетт.

— Конечно, я все записываю. Но только если рыгает Себастьян. У меня целый склад с такими записями.

Фрэнси вернулась в кухню и прошла мимо них. Не говоря ни слова, она открыла стеклянную дверь и вышла на большой балкон. На перилах стояли горшки с цветами и маленький томатный куст. Она несколько секунд осматривала двор, а потом вернулась, кудри у нее были влажными от дождя. Она заглянула в кладовку рядом с кухней:

— Как думаете, могло у нее быть видеонаблюдение или скрытая камера, чтобы следить за няней?

— Нет, — ответила Колетт. — Она подошла к кладовке и захлопнула дверь. — Абсолютно точно нет. — Колетт положила руку Фрэнси на плечо. — Оставь ей письмо. Больше ты ничего не можешь сделать.

Нэлл подошла к ним:

— Фрэнс, Колетт права. Пойдем, посидим в «Споте». Неделя выдалась непростая. Пойдем, маффины за мой счет, — она ущипнула себя за складку на талии. — Вернее, за счет моей фигуры.

Фрэнси высморкалась:

— Думаете, она позвонит, когда прочтет письмо?

— Да, — сказала Колетт. — Ты правильно поступила. Но сейчас пора идти.

Фрэнси кивнула:

— Я забыла в спальне сумку. — Она пошла к спальне, а Колетт в гостиную, чтобы закрыть дверь на террасу.

Нэлл посмотрела в коридор:

— А странно будет воспользоваться ее туалетом? Не надо было столько кофе пить.

Но подойдя к двери, она изменилась в лице.

— Что случилось? — спросила Колетт.

Нэлл подняла руку:

— Послушай.

Колетт прислушалась и уловила далекий детский плач.

— Это же не она? — прошептала Колетт.