— Уинни? Не понимаю, это связано с теми имейлами, которые ты мне слала?

— Да. Ты не отвечала. Нам оставалось только прийти самим, — в голосе Фрэнси проскальзывали подозрительно резкие нотки, глаза были безумные.

Колетт вдруг подумала: куда делся Одди? Почему он не предупредил их, что Скарлет вернулась?

— Честно говоря, Фрэнси, если бы я тебе ответила, то попросила бы больше мне не писать. Ты прислала мне возмутительное количество писем.

— Я на днях была у Уинни и видела, как ты вышла на балкон.

— На балкон? Меня же не было дома.

— Нет, я тебя видела. У тебя в руках была лейка.

Скарлет покачала головой:

— Так, ну ладно…

— Уинни доверилась тебе, — сказала Фрэнси. — Ты сама так сказала на последней встрече. Она призналась, что у нее депрессия.

Ребенок Скарлет тихонько захныкал от голода, она стала укачивать его:

— Да, и…

— И ты в тот вечер была дома? — голос Фрэнси звучал сурово. — С родителями мужа?

— Я рассказала полиции все, что мне известно, — Скарлет перевела взгляд на Колетт и Нэлл. — Извините, но вы перешли все границы: забрасываете меня письмами, вломились ко мне в квартиру, — голос ее клокотал от злости. — Уж не говоря о том, что это все противозаконно.

У Колетт от стыда горела шея:

— Скарлет, прости нас. Мы хотели просто оставить письмо…

— Как вы сюда попали?

— Дверь… была не заперта, — сказала Фрэнси.

— Не заперта? — покраснела Скарлет. — Как глупо с моей стороны.

— Мы не собирались… — Колетт пыталась говорить спокойно. — Мы…