В последнюю секунду заяц рыпнулся, напряг одну целую ногу в попытке встать и броситься на крота. Но выстрел перебил его мысли — БАХ. И мозги, некогда управлявшие целым городом, подобно сырому яйцу шмякнулись на капот джипа.

Шариков охнул. Но понадеялся, что звук выстрела перебил этот женоподобный вздох.

Лосев дрожал, стоя в стороне и опустив голову. Для него голос крота прозвучал подобно божественному, откуда-то сверху.

Зорга убрал пистолет за спину: Предоставляете мне отчёт каждый четверг. Подробный. Слышите меня, комиссар?

Лосев поднял глаза: А… понял. Всё понял.

Шариков в нерешительности наклонился к кроту: Господин Зорга. Я… могу быть свободен?

Зорга: Ещё нет. Помогите Ласке затащить тело. А мы с тобой, комиссар, сядем в машину. Нам предстоит ещё одно дело. Давай. Проводи меня до машины.

И такой большой и такой зрячий Лосев послушно взял маленького слепого старика под локоть и повёл к машине; когда они отошли на приличное расстояние от хищников и заячьего тела, он тихо сказал: Прости, Зорга. Прости уж…