– Господи, – Марьяна закрыла рот ладонью, – какая страшная смерть.
Они вошли в тень деревьев.
Стас искал глазами гнилые бревна, но мало что видел. Вокруг стояла такая темень, что не угадывались даже собственные руки.
– Погодите, у меня телефон есть. – Роберт включил фонарь на телефоне, осветив округу. – Ищем загнившие стволы и бревна. Надеюсь, за тридцать лет они не превратились в труху.
Землю устилали красноватые осиновые листья, скрывая под собой следы давней трагедии.
– Я вспомнила, – Марьяна сжала руку Стаса, – здесь висела сумочка.
– Какая сумочка? – нахмурился он.
– Моя. Моя сумочка. – Девушка указала пальцем на дерево, на котором сейчас на нитке болталась пирамидка, сплетенная из ветвей. – Вот тут висела. А потом упала, и все рассыпалось. Здесь должны быть мои вещи. Роб, посвети сюда.
Луч фонаря скользнул по земле. И правда, около куста Стас заметил записную книжку и серебристый тюбик помады.
Марьяна встала на колени и запустила ладони под листья.
– Я, когда искала ключи от машины, напоролась на гвоздь, а еще на что-то объемное. Вот… – Она переворошила листья, расчистила землю. – Вот оно.
Из почвы торчал обрывок пластмассовой трубы, а рядом – конец сгнившей доски. Стас и Роберт кинулись разгребать листья, через несколько минут перед ними предстала часть овитого травой и вросшего в землю деревянного настила.
На нем грудой лежали десятирублевки.
– Юрка… это Юрка… – Стас смахнул монеты, взялся за край доски, потянул вверх, но она не поддалась.
К нему присоединился Роберт. С хрустом часть подгнившего настила переломилась, вместе они перевалили его в сторону. И обнаружили яму с обвалившимися краями, больше похожую на овраг. Роберт направил луч вниз.
Там между изогнутых корней в грязной жиже лежал мальчик.
– Краб! – Стас бросился в яму, повалив под собой землю. Он съехал на дно и обхватил брата за плечи. – Краб… ты слышишь, Краб?..
Тот не шевелился.
Стас сжал кулаки и посмотрел наверх, на луч фонаря. Он боялся проверять у Юрки пульс.
– Стас, он жив? Юра жив? – наперебой спрашивали Роберт и Марьяна.