– Первый сангвинист, – прошептала Эрин, и ее шепот эхом разнесся по притихшей церкви.

Да, все, кто стоял рядом с усыпальницей, стали свидетелями рождения Ордена сангвинистов. Лазарь подвергся нападению и превратился в стригоя, но его семья разыскала его и спрятала в крипте[75], вход в которую завалили камнем, до того как он стал способен отведать крови человеческой жертвы. Они обрекли его на медленную смерть от голода. Но явился Христос и освободил его. И за это в тот день Христос предложил Лазарю сделать выбор, но не предложил ему стать стригоем – а именно такое предложение ему было сделано раньше. Лазарь не мог изменить свою природу, но он смог воспользоваться любовью Христа и Его кровью для того, чтобы бороться против жажды крови. Он избрал служение Христу, и, возможно, настанет день, когда он увидит воскрешение своей души.

Об этом договоре чести и долга – Лазарь дал обет служить в качестве рыцаря Христова – свидетельствует изображенное на холсте оружие: меч в ножнах и пучок стрел, висящих на стене в крипте Лазаря и готовых служить во славу новой церкви.

И вот с того момента Лазарь принял на себя это бремя и основал сангвинистское течение в церкви. Освободившись из крипты, он так никогда и не вкусил человеческой крови. Он всегда поддерживал свои жизненные силы кровью Христа. С того давнего времени только один-единственный сангвинист, начиная свое последующее существование, был готов идти по стопам Лазаря; но только тот, другой, был обращен в сангвиниста еще до совершения своего первого убийства.

Чистый. Непорочный.

В давние времена именно этим сангвинистом и был Рун. Он считал себя достойным стать избранным для исполнения пророчества. Он был уверен в собственной добродетели. Он утешался тем, что гордился собой. И это продолжалось до того, пока он не вкусил крови Элисабеты. В тот день он создал чудовище. В этот момент он совершил падение. И с того момента лишь Один оставался незапятнанным, непорочным.

Лазарь.

Их истинный духовный отец.

Эту его роль признавал даже Григорий. Он провел кончиком пальца по святой фигуре Лазаря на полотне, остановив свой палец на тонкой красной линии, берущей начало в углу рта Лазаря.

Ну как кто-либо, глядя на это полотно, не мог увидеть правду, изображенную Рембрандтом? Перепуганные зрители, кровь на губах, оружие на стене… Рембрандт был явно посвящен в сангвинистские тайны – один из немногих, кому стало доступно то, что никогда не выходило за пределы ограниченного круга приверженцев их церкви. Чтобы оправдать высокое доверие, он и сотворил этот шедевр, в котором тени переплетались со светом; скрыл тайну, выставив ее напоказ в виде картины – и завета их Ордена.