Он ждал, когда вернется из прошлого и снова обретет себя в этой промозглой сырой комнате.
Полностью придя в себя, Рун глубоко окунул руки в горячую ванну со священным вином. На самом дне его холодные пальцы нащупали то, что он искал, и вынули ее наверх – снова в этот мир после многовекового пребывания в покое.
Вино, пропитав ее тонкий зеленый плащ, сделало его бордовым, но ее лицо, словно вылепленное из гипса, было таким же белым, как в тот день, когда он погрузил ее в эту ванну, вместо того чтобы убить ее, что приказал ему сделать Бернард. Он отвел длинные черные волосы от ее пока еще неподвижного лица, погладил ее высокий лоб, ее крутые скулы. Она была сейчас столь же прекрасна, как и в тот момент, когда он увидел ее впервые, четыреста лет назад. До того, как он загубил ее душу и обратил ее в стригоя, она была хорошей женщиной. Целительницей. Она ведь и его почти исцелила.
Почти.
Рун стал шепотом читать молитву.
Спокойные, дымчато-серые глаза Элисабеты раскрылись, увидели его.
Зашевелились губы – ни звука, только движение воздуха.
И все-таки Рун понял, что она пыталась сказать, она все еще пребывала во сне, ее злость все еще оставалась где-то в прошлом, и только два слова могли произнести эти прелестные губы.
Эрин, спотыкаясь, шла по длинному темному туннелю. Вместо золотистого сияния, исходящего от Книги, путь им освещал фонарь, который включил Джордан. Его свет, в сравнении с сиянием Книги, казался бледным, холодным и неярким. Джордан все время поддерживал Эрин, обхватив ее рукой за плечи.
Наконец они дошли до поваленного балдахина, основание которого опиралось на пол туннеля, а купол оставался в базилике. Тела уже были убраны, и сангвинисты засыпали песком лужи крови.
Эрин пыталась обойти песчаные кучи, но песок был повсюду. Он скрипел под подошвами, напоминая ей пустыню рядом с Масадой, место ее раскопок в Кесарии. Как развивались бы события, останься она в котловане с Хайнрихом, оттолкни его подальше от копыт жеребца, не сядь она в вертолет? Он остался бы в живых, но велиалы наверняка завладели бы Книгой. И никакой надежды избежать этого не было. Открой они ящик Пандоры, все зло вылетело бы наружу, а надежда осталась бы на самом дне. Не просто надежда, а путь, ведущий к тому, чтобы обеспечить миру безопасное существование…