Она тут же принялась излагать свой план. Последние зрители покидали зал. Владимир выносил на сцену корзины и чемоданы, Одетта показывала, как намеревается использовать их. Грета наблюдала из-за кулис.

— Конечно, нужно набросать небольшой сценарий, — объясняла Одетта. — Но вообще-то принцип очень прост. Делаем в полу два люка: ты исчезаешь в одном и появляешься в другом. Придется лишь точно рассчитать размер чемоданов и передвижных щитов над люками. Тебе нравится?

— Мне да, но вот как она?..

— Грета?

— Она согласится?

— Послушай. Начнем с того, что в чемодане будешь ты, а не она.

— Но ей придется закрывать крышку… Даже если в него ляжешь ты, она откажется.

— Это просто смешно! Должна же она понимать, что с тобой ничего не может случиться!

Дутр понизил голос:

— Тогда тоже ничего не должно было случиться… Подожди! Дай сказать! Понаблюдай за ней. Посмотри на руки, глаза — она в ужасе. Она вздрагивает, когда с ней заговариваешь. И совершенно невозможно заставить ее дотронуться до столика или шляпы, не говоря уж о корзинах. Она уверена, что сестра стала жертвой какого-то трюка.

— Трюка?

— Я понимаю. То, что я говорю, звучит дико. И все-таки. Ее сестра попалась в ловушку, скажем так.

— Это Грета тебе сказала?

— Нет. И так понятно.

— Ловушка… Ведь ее кто-то должен был подстроить?

Носком ботинка Дутр тщательно затоптал окурок.

— Знаешь, — сказал он, — похоже, так глубоко она не вникает.

— А ты? Ты глубоко вник?

— О! Я…

Он повернулся на каблуках и направился к Грете, та ждала его у блока, на который были намотаны канаты, напоминающие снасти парусника.