Джулиан был в гостиной не один. В тускло освещенной комнате виднелось множество теней, но была среди них одна, которую не отбрасывал ни один из находящихся здесь предметов. Она мерцала рядом с камином, бесформенный колышущийся сгусток тьмы, кажущийся одновременно и плоским, и объемным.

Джулиан медленно встал с дивана, наблюдая за ней. Ему было страшно, и в то же время он был словно заворожен этим зрелищем – на его глазах бесформенная тень начала обретать форму, уменьшаясь, ходя ходуном из стороны в сторону, пока не стала похожей на толстяка со множеством рук и с толстым, похожим на трубу, хвостом, конец которого уходил в камин. Джулиан начал медленно пятиться, отступая к парадной двери.

И вдруг тень оказалась рядом, в каком-то дюйме от его лица.

Он вздрогнул, и у него перехватило дыхание.

От тени исходил запах. Запах плесени и земли, который показался Джулиану почти знакомым. Одна из ее машущих темных рук коснулась его, и в эту минуту Джулиан вдруг ясно понял, что она собой представляет. То не был призрак Джона Линча, хотя дух Линча присутствовал в этой сущности и доминировал в ней. Тень хотела, чтобы Джулиан узнал, что она такое, и, хотя он осознавал это не до конца, ему было ясно – это существо, состоящее из духов и душ, существо, которое вбирает в себя умерших, и в то же время принадлежащее к миру мертвых и неотделимое от них. Это существо было древним, однако оно видоизменялось и росло с каждым новым вливающимся в него мертвецом, и хотя Джулиан мог постичь его многосложность лишь частично, знал – по сути своей эта тварь есть зло.

И она хотела, чтобы он умер.

Однако не желала его убивать. Она желала, чтобы он сделал это сам. Джулиан не знал почему, не мог понять, в чем здесь разница, но знал это определенно, знал наверняка – это знание передалось непосредственно в его мозг через холодный призрачный отросток, лежащий на его предплечье. Он должен был совершить самоубийство, однако у него никогда в жизни не возникало тяги ни к чему подобному, и Джулиан отдернул руку, встал в центре комнаты, выпрямившись в полный рост, и громко сказал:

– Нет.

Атака последовала моментально.

В него полетела лампа со стола, ее шнур выдернулся из розетки, и комната погрузилась во тьму. Он отклонился вправо и почувствовал, как лампа пролетела мимо, а потом услышал, как она врезалась в журнальный столик и разбилась. Вокруг двигались предметы, издавая скрипы и царапанье, грохот, звуки тупых и резких ударов – и Джулиан бросился на пол и пополз туда, где, как ему казалось, должна была находиться парадная дверь. Врезался головой во что-то тяжелое и неподвижное – глиняный горшок с фикусом Клэр – и на секунду остановился, чтобы понять, где сейчас находится, испытывая при этом облегчение оттого, что не ощущает на лице крови.