Этот намек на радость, когда Глен произнес слово «сладостно». Почему у него так все безоблачно?
Он наклоняется, чтобы положить карандаш в футляр. Вот тогда-то я и вижу, что на нижних рядах полно стальных инструментов: скальпелей, иголок и уродливых крючков, Они выглядят так, будто им место в кабинете дантиста.
Все вдруг встает на свои места.
Изображение. Цветок. Поэма.
Мое обнаженное сердце.
Не Генри, не Патрик, в конце концов, не тот, кого я знаю, а этот нежный незнакомец с ухоженными волосами и сияющей улыбкой.
– Не могли бы вы передать мне мой сценарий? – прошу я. – Это там.
– Конечно.
Он поворачивается, чтобы взять его. В этот момент я уже на ногах. Но стул падает на пол, и Глен резко поворачивает голову. Он хватает что-то в своем футляре и достает скальпель. Я отскакиваю назад, но гардеробная крошечная, и я спотыкаюсь о кушетку. За моей спиной стена. Бежать некуда.
Когда Глен приближается ко мне, на его лице выражение полнейшей радости. Как у ребенка на аттракционе.
Нагнувшись, я нащупываю под матрасом пистолет Джесс.
Я надеюсь, что когда он его увидит, то остановится. Но он этого не делает.
И теперь у меня есть доля секунды, чтобы решить. Доля секунды, которая длится вечность.