– Почему не мистер Смит? Не мисс Прайс? Не мисс Крамбл? – продолжал горячиться Тревишем, расхаживая по гостиной. Под его грубыми башмаками хрустели осколки разбитых чашек, и каждый шаг впечатывал всё глубже в ворс ковра фарфоровую пыль. Те, чьи фамилии он выкрикивал, непроизвольно вздрагивали.

– Мистера Смита я какое-то время подозревала, не скрою, – призналась Оливия. – Но если бы он и правда решил избавиться от Люсиль, то обязательно протёр бы подошвы её туфель. Рафаил Смит – профессиональный иллюзионист, и привык уделять внимание мелочам. Решись он совершить преступление, то не оставил бы ни малейшей зацепки, ни самой крошечной улики.

Двусмысленный комплимент заставил Рафаила Смита задумчиво хмыкнуть и отвесить Оливии шутливый поклон.

– По схожей причине я исключила из подозреваемых и мисс Прайс. Если бы она хотела убить Люсиль, то ни за что не допустила бы, чтобы это произошло на сцене театра. Где угодно, только не там. Осквернить сцену, избрав орудием преступления театральный реквизит, мог лишь тот, для кого подмостки не являются святыней.

– А как насчёт меня, мисс Адамсон? Меня-то вы хоть немножко подозревали? – нахмурилась Эффи.

– Чуть-чуть, в самом начале, – Оливию позабавила её бесхитростная ревность. – Но будь убийцей вы, мисс Крамбл, то зачем бы вам тогда рассказывать мне о том, как сильно вы недолюбливали новенькую? Убийца бы поступил ровно наоборот. Отчасти поэтому я какое-то время подозревала мисс Прайс.

Уязвлённое самолюбие инспектора всё ещё не давало ему покоя – он сердито расхаживал по комнате, делая резкие повороты.

– Вы заставили меня быть чёртовым Ватсоном, – буркнул он обиженно. – Что вам стоило рассказать мне всё, как есть?

– Вы бы не поверили мне, сэр, – покачала Оливия головой. – Даже когда я убедилась, что преступник – миссис Сиверли, у меня всё ещё не было доказательств её вины. Улики практически отсутствовали. Я исходила из того, что убийца – человек крайне импульсивный, который предпочитает не подготавливать случай, а воспользоваться сложившейся ситуацией. Так оно и вышло. Я знала, что миссис Сиверли не преминет воспользоваться темнотой, чтобы заставить мисс Бекхайм замолчать, особенно если будет уверена в том, что сумеет ускользнуть от правосудия. У неё не было выбора – тому, кому нечего терять, совесть и здравый смысл не советчики. Для неё это был единственный шанс скрыть истину.

– Так я был прав? Всё это, – Рафаил Смит обвёл руками гостиную пансиона, – было постановкой?

– Я предложила инспектору инсценировать ситуацию, при которой убийца будет убеждён, что в пансионе произошло короткое замыкание, и инспектор любезно согласился, – Оливия коротко поклонилась, но Тревишем на это никак не отреагировал. – Отдельно стоит отметить артистизм сержанта Гатри, который сыграл свою роль безупречно.