– А на десерт… Коричневый, – она снова зашептала; он чувствовал ее свежее и теплое дыхание на своем ухе, – сахар…

– Не-е-т! – застонал он.

– …и мороженое с поджаренным инжиром.

– Хорошо, я иду, – сказал он, вставая. – Шеф, ты идешь? – крикнул он в кабинет, направляясь к входной двери.

Когда ответа не последовало, он вернулся.

– Шеф?

Арман сидел, вперившись в экран компьютера, на столе рядом лежала открытая книга.

– Ты что делаешь?

– Пытаюсь перевести кое-что, правда, mein Liebling?

Он держал на коленях Оноре, читал, заглядывая в словарь, моргал, прогоняя муть из глаз, и делал записи в блокноте.

– Coq au vin, – сказала Рейн-Мари, присоединяясь к Жану Ги у дверей.

– Ага, значит, слухи не врут, – сказал Арман. – Но у нас ведь уже есть планы на обед, верно? – Он посмотрел на внука. – Батат. Вкуснятина. Может, немного авокадо. Ой, как вкусно! Немного серого вещества, которое называют мясом. Вы отправляйтесь, а мы уж тут как-нибудь. Верно я говорю, meyn tayer?

– Вот вы где, – сказала Анни. Она уже надела пальто, а теперь подошла и поцеловала сына. – Не позволяй ему озорничать.

– Это ты Оноре говоришь, да? – сказал ей отец.

– Конечно ему.

– Ты уверена, что не хочешь взять его к Кларе? – спросила Рейн-Мари.

– Non, merci, – сказал Арман. – У нас весь вечер спланирован. Обед. Туалет. Кино. Книга. Борьба звезд высшей пробы…

– У тебя не запланировано в какой-то момент уложить его спать?

– В конечном счете – возможно.

– Па, – сказала Анни.