Де Пимандур вздрогнул.
— Тогда что же с ним?
— О, Господи! Два дня назад его как громом поразило, — с запинкой отвечал Жан. — Герцог с сыном были в столовой. Вдруг мы слышим ужасный крик…
— Герцога де Шандоса?
— Нет, господина Норберта.
— С ним тоже что-то случилось? — испуганно спросил граф.
— Ничего, ваше сиятельство. Он звал на помощь, потому что старому хозяину стало плохо.
— И что же вы сделали?
— Мы прибежали в столовую. Видим — господин герцог лежит на полу бездыханный, все его тело распухло и почернело…
— Но он был жив?
— Лучше сказать: он не умер. Из раны на голове ручьем текла кровь…
— Откуда же взялась эта рана?
— Когда герцогу стало нехорошо, он упал и, падая, ударился головой об угол скамьи. Мы его осторожно перенесли в постель. Тут он стал корчиться в судорогах и хрипеть. Глаза закатились так, что видны были только белки…
— Вы привезли к нему доктора?
— Сразу же. Но и до его приезда мы не теряли времени даром. Наш пастух Мешине, хоть и коновал, но людей лечит тоже. Он пустил господину герцогу кровь на ногах и поставил ему банки. Доктор, когда приехал, все это одобрил.
— И что он сказал о состоянии больного?
— Апоплексический удар.
— А как его светлость сейчас?