Маскаро сочувственно взглянул на адвоката.

— С чего ты взял, что я хочу его обмануть?

— Ты сочинил для этого целую пьесу и продиктовал ее мне.

— А разве ты всегда говоришь мне правду?

Катен опустил голову.

— Так почему бы и мне не поморочить тебе голову? Я никогда не имел глупой привычки рассказывать всю правду людям, которым я не доверяю. Один из таких людей — ты.

Растерянный адвокат смотрел на хозяина агентства широко открытыми глазами.

— Перпиньян знает ровно столько, сколько ему положено знать. Почему же ты думаешь, что с тобой я поступаю иначе? — продолжал тот. — Что мне мешало до поры до времени не говорить тебе, что Поль Виолен — на самом деле сын герцога де Шандоса?

Совесть адвоката была действительно нечиста. Если он изменил сообщникам и не сообщил им секрет герцога де Шандоса, то почему они, зная об этом, не могут водить его за нос? Батист вполне способен сочинить всю эту пьесу только для того, чтобы расставить капкан для изменника Катена…

Адвокат некоторое время молчал, перебирая в уме подробности описанных в пьесе событий и их возможные последствия.

Никакой опасности для себя он не обнаружил.

— Я не меньше вас всех. — заговорил он, — заинтересован в том, чтобы Поль Виолен был настоящим наследником герцога. Но если бы это было так, то зачем бы ты тратил столько сил и времени на подготовку спектакля? Так что ты сам заставляешь меня усомниться в аристократическом происхождении Поля.

— Сомневайся, сколько влезет, — грубо буркнул доктор.

— Дело не во мне. Герцог обязательно откроет обман. И я не знаю, как ему помешать…

Батист жестом прервал адвоката.

— Ты что, все еще не понял? Поль Виолен действительно сын де Шандоса.

— Что означает эта дурацкая комедия? — взорвался Катен.

— С каких пор правда стала комедией? — осведомился Батист Маскаро.

— Ну, если ты так настаиваешь, то позволь мне узнать правду, — сказал адвокат.

— Желаю тебе рассеять все свои сомнения.