Мораль: воистину религиозный хрен куда слаще атеистической редьки, хотя оба годятся на закуску. Аминь, в смысле – дай Бог не последняя!

Туров протянул стакан, ошеломленный плейбой щедро его наполнил. Повторилась процедура, подробно описанная выше.

– Или о сексуальных меньшинствах, которые с пугающей последовательностью повторяют крестный путь еврейского народа. Та же обособленность в окружении враждебных гоев (сиречь гетеросексуалов). То же сосредоточение финансов и протекционизм для единоверцев. То же ущербное высокомерие истинных избранников. Словом, тот же сюжет про изгоев, потом, кровью и публичными скандалами прокладывающих путь в Израиль обетованный…

– Действительно. Вы правы. Развелось этих розовых, – расстроенный Кульчицкий не договорил, молча выпил первую свою за сегодняшний день стопку. Майкл последовал его примеру. Ему было легче, у него эта уже была третья, которая мелкими пташечками.

– Или о феминизме как закономерном итоге демократических дерзаний рода мужского. Именно мужчины создали этой дамской дури все условия для крикливого процветания. Рассчитывали на адекватную, то есть мужскую реакцию и в очередной раз глупо просчитались: курица – не птица…

– Я просто поражаюсь, Майкл, как вы можете вот так сходу придумывать такие броские высокоумные мысли…

– Если бы я вас не знал, Стас, я бы грешным делом вообразил, что вы, попросту говоря, стебетесь…

– Боже упаси!

– Хорошо сказано, Стас. Кратко и по существу. А то знаете, попадаются такие, которым одного спасения недостаточно, они еще и помилования требуют. Прямо так и заявляют, угодники: «Спаси и помилуй».

– Не надо, Майкл, по больному месту. Я действительно восхищен вашим талантом. Сам бы в жизни ни до чего подобного не додумался…

– Спасибо. Тогда выпьем за мой талант!

– С превеликим удовольствием!

Тут инстинкт в Игоре вдруг раздвоился. Один продолжал стоять на прежней позиции: мол, любые раны сном лечи. Другой настаивал на более радикальных методах лечения. Игорь зевнул и открыл глаза пошире, почти что распахнул.

– А вот и наш герой проснулся! – завопил Туров и, размахивая в такт стаканом, попытался исполнить гимн утренней свежести. – Good morning, good morning, good morning to you! Good morning, good morning, I am glad to see you!

– Доброе утро, Игорь, – нечаянно перевел Кульчицкий.

– Кхе, – сказал Игорь, кивая и в тридцать три приема поднимаясь с кровати.

– Пиво высматриваешь, Игорек? Нет его. Съемочная группа выдула.

Игорь хотел спросить: «Какая еще съемочная группа?», но передумал, вдруг обнаружив, что ему это без разницы.