Почувствовав, что ее личная жизнь пришла в столкновение со служебным долгом, Лидия Петровна попыталась быстренько собраться с мыслями. И хотя их у нее оказалось в наличии целых три, ей это почти удалось…

– Как насчет ебабы и мак-любе с кускусом? – безразличным ровным голосом поинтересовалась Анна Сергеевна, не отрывая сосредоточенного взгляда от роскошного, обтянутого телячьей кожей перечня блюд.

– Я даже не знаю, что это такое… Наверное очень дорого? – обрадовалась Лидия Петровна перемене темы.

– Обычные арабские блюда по средним европейским ценам…

– А, – попыталась облегченно вздохнуть Лидия Петровна, – вон оно как… – и, не выдержав, взмолилась, – Анечка, ласточка, не сердись, пожалуйста! Можно я на работу потом позвоню, после обе… ленча?

– Можно, – милостиво улыбнулась Анечка и, слегка оттаяв, предложила: – А не послать ли нам этот Восток к шайтану и не заказать ли дьерпской ушицы под лесбосским вином, а? – И, мельком взглянув на таращившихся американок, сладострастно облизнула свой указательный пальчик и с томной игривостью провела им по вздрогнувшим устам подруги сердца, как бы в подтверждение древней истины – любовному счастью необходимы свидетели, чтобы в случае чего подтвердить: дескать, действительно, была любовь, – большая, светлая, страстная, а никакая не похоть, приправленная расхожими словесами о знойных чувствах… Наконец губы их сблизились в жаркой, упоительной неге гоморрского лобзания.

– Наташка, – шепнула одна американка другой, – я ху…ю, неужели даже такая классная баба не может найти себе нормального мужика?!

– С жиру бесятся, Светка, с жиру, – не разжимая губ, шпионской неразличимой скороговоркой ответила ей соотечественница.

– Гм, – виновато кашлянул деликатный бедуин, замирая над парочкой в позе подобострастного безразличия.

– Дьерпской ухи, лесбосского вина, салат бокер, – не отрываясь от возлюбленной заказала Анна Сергеевна. – И будьте добры попросить ваших львов и муэдзинов заткнуть свои пасти, иначе это сделаю я…

– Слушаюсь и повинуюсь, – поклонился бедуин в церемонном восточном поклоне и, состроив зверскую рожу, двинулся в направлении верблюжьих колючек.

4

4

Казачья слободка Южноморска. Сохранилось, правда, одно только название. Ни тебе покосившихся хат, ни хлипких заборов, ни гусиного гоготания, ни петушиных боев, ни собачьей брехни, ни даже густого мата трудовых буден. Аккуратные двухэтажные коттеджи, живые изгороди, бетон, стекло да яркий разноцветный пластик безликих магазинов, лавок и кофеен. Если и встретится пес, то обязательно какой-нибудь престижной породы, в непременном ошейнике с медной табличкой, на которой выбиты адрес, кличка, номер регистрации и даже отметки о прививках, что, впрочем, не спасает от довольно чувствительного штрафа, если этому псу вдруг вздумается отмочить чего-нибудь незаконного на фонарный столб, облаять прохожего и как-либо еще выказать свою невоспитанность. Собачьих патрулей развелось не меряно. Штрафуют немилосердно. Приличному псу приходится то и дело предъявлять доказательства своей благонадежности. Пока доберется до дому с хозяйской кошелкой в зубах, пиво, само собой, перегреется, четвероногому другу достанется за нерасторопность, а патрулю хоть бы хны, – и не подумают войти в собачье положение, порадеть трудовой псине. Ну вот, так и знал, еще один патруль! Ведь буквально только что обшмонали всего! И кто их там в этой мэрии наштамповал столько на наши бедные головы!