– Не вижу, – не скрыл своего горестного разочарования Джанаев.

– Вот видите, товарищ капитан, – обрадовался Исиков, – и Джанаев не видит…

– Уточните место вашей дислокации, Шмель, – приказала рация.

– Джанаев, посмотри, какой номер у этого дома.

– Тринадцатый.

– Чертова дюжина, – немедленно перевел Исиков оперативную информацию на условный язык внутриведомственной тайны.

– Все ясно, – устало отозвалась рация. – Один остается у входа, другой пробирается за дом и устанавливает там наблюдение. Он – внутри. Больше ему деваться просто некуда.

– Есть!

Джанаев, не дожидаясь официального распределения обязанностей, ловко перелез через ограду и скрылся в зарослях малинника. Исиков, скорчившись, застыл под живой изгородью. Стандартный двухэтажный коттедж не подавал признаков жизни. Как говорится, не шелохнет, не прошелестит, не пикнет, не вякнет, не матюгнется. Даже ни единого вопля музыки из полурастворенных окон второго этажа…

Едва слышный, почти что ультразвуковой шорох за спиной Исикова чуть было не закончился трагическим недоразумением из табельного оружия.

– Спокойно, Валера, свои, – услышал он родной голос капитана Аргутинова.

– Фу, – выдохнул лейтенант и тихо выругался. Да, с этими террористами, которых тщетно караулили в засаде всю ночь в горах, совсем психованным станешь…

– Ну как тут у вас, тихо?

– Как в гробу, товарищ капитан. Либо он там внутри, либо…

– А это мы сейчас проверим.

– Без ордера? – ужаснулся Исиков. – Да нас же по судам замордуют!..

– Если узнают, Валера, если узнают… Кто не рискует, тот чего не пьет, Исиков? – сверкнул неожиданной улыбкой всегда серьезный капитан Аргутинов.

– А кто рискует, тот потом всю жизнь расхлебывает, – возразил лейтенант.

– Ладно, Валера, решай сам. Приказывать я тебе не имею права. Хочешь, иди со мной, не хочешь – оставайся на атасе…

– Без премии? – ухмыльнулся лейтенант. – Да меня жена домой не пустит!