– Чего это он?

– Молится.

Господи, хорошо, если Вика их агент. Плохо, если это не так. Надеюсь, Ты меня понял, Боже?

2

2

Явочная квартира, как ей и полагается, находилась на последнем – девятом – этаже жилого дома в тихом среднеобеспеченном районе Южноморска. Квартира по южноморским представлениям была довольно скромной: об одной спальне, одной гостиной, кухне и раздельном санузле. Мебель финская, ковры бельгийские, бытовая аппаратура тайваньская – в общем, все выдержано в духе социальной непритязательности: «чтоб не хуже, чем у людей». С одним, правда, снобистским исключением в виде портативного бара буквально ломящегося от выпивки, ассортимент которой мог бы удовлетворить обладателя самого вакхического вкуса, в том числе убежденного трезвенника, каковых среди присутствующих не наблюдалось. Присутствовали в гостиной четверо. Генерал Копысов, два охранника и молоденькая девушка, смотревшаяся в своих фривольных ярко-зеленых шортах и коротенькой желтой маечке дивным цветком на фоне строго-официальной униформы кавалеров.

Расположились присутствующие следующим продуманным образом. Девушка в кресле, генерал vis-á-vis, через журнальный столик на диване, бдительные охранники перекрывают, сидя на стульях, один – окно, другой – дверь гостиной в коридор.

– Что будете пить, Виктория Никитична? – любезно осведомился генерал.

– Я требую адвоката! – отрезала девушка и негодующе дернула плечом.

– Какого адвоката, голубушка, окститесь! Вы же не в прокуратуре, не в милиции и даже не КаГэ… я хотел сказать: не в ФСБ…

– Сами окститесь! – огрызнулась голубушка.

– Я бы с удовольствием, – хохотнул генерал, – да не обучен. Как говорится, это нам не задавали, это мы не проходили…

– Мне тоже.

– Вот как раз об этом мы и хотели бы с вами побеседовать, дорогая Виктория Никитична. В частности о том, какие задания давал вам ваш последний бесследно пропавший наниматель Томас Вейдле…

– То, что вы из органов, не дает вам право вмешиваться в мою личную и профессиональную жизнь, – изрекла девушка и попыталась с самым независимым видом, на какой в данной ситуации была способна, уставиться в окно. Однако вместо голубого неба и белоснежных облаков взгляд ее уперся в непробиваемую физиономию охранника. Не обнаружив в последней ничего достойного внимания, девушка резко обернулась в прямо противоположную сторону, где ее взоры поджидала аналогичная ряха с тем же выражением профессиональной прострации. Фыркнув и возмущенно пробормотав что-то о психологическом давлении, девушка была вынуждена вновь воззриться на своего собеседника.