Девушка тоже переместилась к бару, нашла старку, налила генералу, себе…

– Вам, молодым, не понять, что чувствуем мы, опытные бойцы, видя этот агрессивный блок у самого нашего порога. Что для одних свобода, для других – головная боль и сердечные муки.

– Им же хуже, товарищ генерал, – попыталась молодая внести успокоение в душу старика. – Что бы они там не затевали, какие бы электронные штучки не выдумывали, наше атомное оружие всегда при нас, и в случае чего, если вконец прижмут, мы ведь можем и сами себя подорвать вместе с их хваленым цивилизованным миром. Ведь для этого нам даже не придется носители в космос запускать. Рванем прямо на месте базирования. Пусть дышат нашим пеплом, недолго им дышать придется…

Копысов во все глаза смотрел на девушку и никак не мог от волнения сформулировать свой вопрос.

– Не много ли чести, всякий раз, как им приспичит, поджигать для них Москву! – выразился, наконец, генерал.

– Ничего, заново отстроим, – махнула беспечно рукой девушка. – Еще краше, чем была или будет… Анечка… Анна Сергеевна как-то сказала, что в России могут выжить только русские. Поэтому наш ответ на все их происки прост и неадекватен: устроим из всего мира Россию и выживем!..

– Анечка, говоришь, сказала… – повторил генерал, проницательно щурясь. – А что еще она интересного тебе говорила?

Девушка залпом осушила бокал, поморщилась, скосила глаза на закрытую дверь.

– Товарищ генерал, может, позовем ребят? Чего они там в коридорах как неродные маются?

– Им по службе не положено ни пить, ни тебя слушать.

– А чего меня слушать? Я уже все сказала. А что не сказала, спецсвязью сообщила, – пожала плечами девушка. – Лично меня одно интересует, товарищ генерал. Кто мне за работу на этого датчанина заплатит, если он пропал с концами?

– То есть как – заплатит? – не понял генерал.

– Ну как же! Я ведь работала, по поручениям его бегала, ночей недосыпала, опять же трахалась отдельной строкой. Между прочим, по триста баксов за ночь… Вот мне и интересно, кто мои труды оплатит?

Однако генерал, против ожидания, на сей раз не удивился. Наверное, устал одному и тому же чувству ежеминутно предаваться.

– И сколько же ты в сумме заработать успела?

– Три тысячи семьдесят американских долларов!

– За неделю? Видать, не отдельной строкой, а целыми печатными приложениями трудилась, – хмыкнул генерал.

– Три тысячи – это мелочь, товарищ генерал, – заметно оживилась девушка. – А вот если бы его командировка удачной оказалась, тогда бы он мне двадцать пять тысяч зеленых отвалил! Вот это – сумма! Вот чего мне жалко, товарищ генерал! Ох, как жалко, – повторила лейтенант Шумбасова с невыразимой горечью и смахнула со щеки непрошенную слезинку.