Ликование по поводу своей прозорливости сменилось крайней озабоченностью обилием спецслужб в отчетах. Образно выражаясь, куда ни ткнись, везде чекист. Предстояло принять трудное решение: ставят ли под угрозу проект действия какой-либо из этих спецслужб, и если ставят, то, что ему, Аникееву, надлежит предпринять: сидеть, сложа руки, или…
Александр Николаевич помотал головой: нет, на усталую голову такие вопросы не решаются. Следует оставить ее в покое на все те же три сотни минуток здорового сна.
Аникеев запер кабинет, предупредил Марусю, вышел на улицу, остановил такси и велел отвезти себя домой. Адрес ему называть не пришлось, любой таксист в Южноморске знал его назубок – с тех самых пор, как охранно-розыскное предприятие «Дельта-поиск» провело с извозчичьей корпорацией разъяснительную работу о вреде рвачества, хапужничества и грубиянства…
Все же сильна в российском человеке совковая закваска. Широта души, обнимая весь мир, с пренебрежением минует собственное тело. Даже десять лет прозападной жизни и год стажировки в лопающейся от сервиса Германии, не надоумили Аникеева уяснить то, что в процветающих странах просто всасывают с молоком матери (архаичное выражение, обозначающее детскую смесь, получаемую младенцем через пластиковую соску), а именно: хочешь выспаться, отдохнуть без внезапных визитов и телефонных звонков, бери номер в отеле, вешай на дверь соответствующую табличку, и вперед – к сретенью летаргической истины.
Аникеев понял свою ошибку уже, будучи в собственном подъезде, уже нажимая кнопку вызова лифта. Мол, черт с ним, с родным потолком, обойдусь наемным, родной целее будет. Но накопившаяся усталость не позволила воспользоваться припозднившейся умной мыслью. Возвращаться на улицу, опять ловить такси, искать гостиницу, снимать номер, заполнять бланк, когда ты уже почти дома… Да пропади все пропадом! Телефон отключу, звонок отвинчу, окна заколочу, чтоб без слов было ясно: все ушли на фронт и кланяться велели. (Заметьте, возня с молотком и отверткой кажется нам меньшим физическим бременем, чем визит в отель в комфортабельном автомобиле.)
Подстегиваемый раздражением, он не стал дожидаться лифта, пулей взлетел на четвертый этаж, бесшумно отомкнул входную дверь и крадучись двинулся дозором по собственной квартире. Что-то в нем вдруг профессионально закоротило. Интуиция, воспользовавшись временным отсутствием логики, запировала на просторе, стращая, понукая да всячески дергая. Кухня, ванная, детская и спальня посрамили все ее инсинуации своей безобидной безлюдностью. Оставалась гостиная, дверь в которую, вопреки обыкновению, была плотно прикрыта. Мелькнула глупая мысль (она же – великолепная идея): постучаться. Тук-тук! Кто там? Это я, хозяин квартиры. А вы кто? Мы никто, мы психотическая тревога твоя, заходи, пообщаемся… С голыми руками? Как бы не так!..