– Не ваше дело, откуда куда я перешла и что на что променяла! Не увиливайте от темы!

– Попытаюсь. Но только в том случае, если вы потрудитесь обозначить ее более определенно. Пока что я понял, что кто-то подмешивает панацетин в питьевую воду. Скорее всего, через водозаборную станцию. Из этого я делаю вывод, что вы, мисс Анна, сами намеревались прибегнуть к этому способу облагодетельствования южноморцев, иначе не закрутили бы романа с начальницей этой станции Лидией Петровной Угорской. Но кто-то вас опередил. Вы, естественно, решили, что это моих рук дело. И вот явились, что называется, качать права… Представляю ваше состояние: жить в вечном поиске подходящей идеи, за которую не жалко было бы жизнь отдать, и вдруг такой конфуз…

– Я не уверена, что заслужила эту язвительную иронию в свой адрес, – изрекла Анна Сергеевна, обдав собеседника холодным огнем своих неугасимых светильников. – Если это не ваша работа, то чья? Что-то не замечаю на вашем лице признаков беспокойства, Жорж…

– У меня столько поводов для него, что я просто теряюсь, не зная с какого начать… На вашем месте я поискал бы автора и исполнителя этой глупой затеи в вашем окружении.

– На что вы намекаете? – вздернула подбородок бывшая миссис, а ныне мисс Берг.

– Я не намекаю, я знаю, что панацетин, который подмешивают в воду, происходит из той партии, которую украли у Лернера. А вынести его с комбината подбили Лернера вы.

– Это вам Андрей так сказал?

– Нет, не Андрей, и не Белобородов Владимир (кстати, не удивлюсь, если светлая мысль с водозабором пришла именно в романтическую голову этого юноши, равно как и идея подложить панацетин в коллекцию икон Кульчицкого). Мне вообще никто ничего не говорил. Я просто сопоставил некоторые факты, мисс Анна.

– Какие еще факты, Жорж? Что вы несете?

Анна Сергеевна с самым независимым видом уселась в кресло, раздавила в пепельнице сигарету и скрестила руки на груди. Ни дать ни взять император французов, ожидающий делегацию русских вельмож с символическими ключами от матушки Москвы. Но этот несносный Алихан вместо того чтобы разразиться истошными воплями восхищения типа vive L’Impereire, остался холоден и непреклонен.

– Факты очень интересные, мисс Анна, – заверил Алихан, устраиваясь в кресле напротив. – Но прежде – один вопрос, если не возражаете.

– Надеюсь, не на засыпку? – бдительно усмехнулась Анна Сергеевна.

– В этом нет необходимости, – отклонил он содержавшийся в ее усмешке намек на возможность шутливого тона. – Вы наверняка выяснили, как долго подмешивают панацетин в питьевую воду города. Я этого не выяснял, поскольку узнал об этом только что от вас, но полагаю, речь может идти о сроке не более чем один, максимум – полтора месяца. Я прав или ошибаюсь, мадмуазель?