– Пошел ты сам, сучонок, – прохрипела я в ответ, по-прежнему задыхаясь. Потом перевернулась на спину и огляделась.

На затылке я нащупала шишку. Плечо ныло от боли, и, когда я им подвигала, раздался такой омерзительный щелчок, что стало сразу ясно: это вывих. Я вскрикнула сквозь стиснутые зубы, а потом, когда боль немного стихла, снова попыталась отдышаться.

Основной удар пришелся на спину – она болела вся, сверху донизу. Я принялась осторожно шарить вокруг себя руками, ища среди мусора и листьев свои очки.

В сухой листве где-то в нескольких футах от меня прошуршали шаги.

Я замерла. Поначалу у меня перед глазами все расплывалось; затем краем глаза я увидела какое-то движущееся пятно.

– Ник? – спросила я.

Молчание. Внезапно мне стало очень, очень холодно. Стараясь не упускать пятно из виду, я снова принялась искать очки.

И вдруг послышался голос, тоненький и печальный, еле живой.

– Мне нехорошо.

От страха у меня пересохло во рту. Голос был точь-в-точь, как у того мальчика. Того самого, что я видела. Мальчика, который ударился головой о край этого бассейна и умер.

Я снова попыталась нащупать очки. Они нашлись недалеко от меня. Я провела пальцами по оправе. Стекла расшатались, но были целы. Дрожащими руками я подняла очки.

– Мне нехорошо, – повторил мальчик.

Я медленно надела очки. Заставила себя обернуться. Он стоял в дальнем конце бассейна, одетый в шорты и футболку. Его тонкие руки и ноги казались совсем белыми в темноте. Мальчик смотрел прямо на меня.

– Я… – Слова давались мне с трудом, но я себя заставила: – Мне надо идти.

Он подошел ко мне, шурша листьями.

Я быстро села. Вся грязная и в синяках. Пошевелив ногой, услышала хруст битого стекла. Аккуратно потрогав бетон ладонями, я наконец опустила руки, приподнялась и попыталась встать – так быстро, как только могла, чувствуя острую боль во всем теле.

Выбраться отсюда можно было только одним путем – по старой ржавой лестнице, свисавшей с края бассейна в дальнем углу. Я направилась к ней, но вдруг снова услышала за спиной шаги.

– Мне нехорошо. Почему? – спросил мальчик.

От неожиданности я подскочила. Но не остановилась: я шла, шаркая и прихрамывая, постепенно ускоряя шаг; на одежде и в волосах у меня остались грязь и листья. Наверное, вид у меня был как у какого-нибудь статиста в фильме про зомби, но я шла вперед, невзирая ни на что. Очень, очень медленно я поднялась по наклонному дну бассейна к более мелкой секции – туда, где висела лестница.

– Мне очень жаль, – сказала, я не останавливаясь. – Но мне надо идти. Может, скоро тебе станет лучше.