Агент улыбнулся и махнул рукой.

– Это на манер Лекока? Нет! Очень редко. Разве иной раз костюм переменишь, чтобы, например, за мастерового приняли или за ночлежника, а чтобы лицо изменять – никогда… Да это и не нужно. Чтобы доследить кого, всегда человека наймёшь…

– Кто же эти люди?

Он усмехнулся.

– За деньги всё найдешь. И прислуга, и дворник, и швейцар, и писец из министерства, и так… человек без занятий… При нашем деле много людей надобно. А вся ответственность – на нас. Мы всё дело ведём и сами людей выбираем себе в помощь{479}.

Первые годы службы Петровского то награждали за успехи в розысках, то наказывали за буйный нрав и нарушения законодательства: 18 апреля 1891 года Петровский, арестовывая в чайной воришку, принялся так сильно его лупцевать, что за задерживаемого вступились посетители. Началась драка, участников которой доставили в участок. Показательно, что наказали не вступившихся за вора солдат, а самого Петровского – ему пришлось пять суток провести под арестом в Василеостровской части{480}. Вскоре после отбытия наказания начальство приказало Леониду Константиновичу арестовать некоего преступника, проживавшего в одной из столичных гостиниц. Однако Петровский, не застав злоумышленника в номере и не желая тратить время на засаду, перепоручил арест швейцару заведения. Тот мазурика успешно задержал и отправил в ближайший полицейский участок под конвоем дворника. Но на резонный вопрос дежурного околоточного «за что задержан человек?» дворник ответить не смог, так как швейцар не удосужился сообщить ему суть дела. Ловкий преступник этим воспользовался – наврал полицейскому, что повздорил со швейцаром и тот, превысив полномочия, отправил его в участок. Мазурик был отпущен, его потом так и не поймали. Петровский получил выговор за небрежное отношение к своим обязанностям{481}. 31 марта 1894 года он избил на улице проститутку Зайцеву, за что был подвергнут пятисуточному аресту (градоначальник не стал его увольнять, так как проститутка к Леониду Константиновичу претензий не имела и просила строго не наказывать, поскольку с ним сожительствовала{482}).

С возрастом Леонид Константинович взялся за ум, научился не распускать руки в людных местах, а к поручениям относиться ответственно. Начальник Сыскной полиции Л.А. Шереметевский в 1898 году на запрос ярославского губернатора сообщил, что Петровский «старательный к сыскной части, поведения и нравственности безукоризненной»{483}. Запрос был связан с тем, что в Ярославле создавали внештатное Сыскное отделение, и Петровскому (он уже имел первый классный чин коллежского регистратора и был кавалером медали «За усердие» на Аннинской ленте) поручили его возглавить. Там в 1902 году он был тяжело ранен при задержании преступника (от последствия этого ранения не избавился до конца жизни – мог ходить, только опираясь на трость), получил орден св. Станислава 3-й степени и в чине губернского секретаря вернулся в Петербург, в родную Сыскную полицию на должность чиновника для поручений{484}.