Я долго ждал, чтобы звук затих, но, поняв, что этого не произойдет, выключил подсветку, закрыл дверь и вернулся в спальню. Я присел на край кровати, вдавил дуло пистолета в ладонь, мечтая что-нибудь пристрелить. Волны вздыхали, словно огромный спящий зверь, а я пытался вспомнить, включал ли подсветку на кухне.

17

17

Будильник я проспал. Один взгляд на часы – почти девять, – и я с бешено колотящимся сердцем выскочил из постели. Даже не помню, когда в последний раз со мной такое случалось. Я приучил себя просыпаться по первому звонку будильника, каким бы разбитым себя ни чувствовал. Пришлось обойтись без душа, бритья и завтрака. Я быстро оделся и вышел. Вчерашний сон, или что уж там это было, засел в уголке сознания и царапал меня когтями, словно невидимый монстр. Когда движение встало – дождь лил как из ведра, – я едва не бросил машину прямо на дороге, чтобы проделать остаток пути бегом. Рывок от парковки до конторы – и я промок до нитки.

На первой лестничной площадке одетый в ужасный клетчатый пиджак Квигли, распластавшись по перилам, шелестел коричневым бумажным пакетом для вещдоков. Обычно по субботам Квигли я мог не опасаться – ему не поручали громкие дела, требующие круглосуточного внимания, – однако он вечно опаздывал с отчетами. Вот и сейчас он, скорее всего, заявился, чтобы запугать одного из моих летунов и спихнуть канцелярщину на него.

– Детектив Кеннеди, можно вас на пару слов? – спросил он.

Он поджидал именно меня, и это должно было стать для меня первым тревожным сигналом.

– Я тороплюсь.

– Детектив, это я оказываю услугу вам, а не наоборот.

Хотя говорил он негромо, эхо закружило его голос и взметнуло по лестнице.

Вторым сигналом должен был стать этот его липкий, приглушенный голос, однако я промок, я спешил, и на уме у меня были дела поважнее. Я едва не прошел мимо, но меня остановил пакетик для вещдоков – маленький, размером с мою ладонь. Пластикового окошка не видно, так что внутри могло лежать что угодно. Если Квигли раздобыл что-то имеющее отношение к моему делу и если я не потешу его жалкое гнусное эго, он не преминет допустить ошибку при оформлении и улика не попадет ко мне еще несколько недель.

– Валяй, – сказал я, стоя вполоборота к следующему пролету и давая тем самым понять, что разговор будет недолгим.

– Отличный выбор, детектив. Вы, случаем, не знаете молодую женщину лет двадцати пяти – тридцати пяти, рост примерно пять футов четыре дюйма, худощавую, с темным каре? Наверное, стоит сказать, что она очень привлекательна – если вас не отталкивает неопрятность.