Эмили была явно готова опять расплакаться.

– Можно я пойду с вами? Мне страшно!

Естественно, ей было страшно. Уже ночь, они в лесу, и Эмили только что пережила совершенно ужасный опыт. Эбби пожалела, что рядом нет Зои, чтобы помочь.

– Вот что я тебе скажу… Я хочу, чтобы ты сейчас закрыла глазки и подумала о чем-нибудь очень приятном. Что ты обычно делаешь в свой день рождения?

– Мы идем в ресторан. И я могу попить горячего шоколада.

– Со взбитыми сливками?

– Да, с целой горой взбитых сливок!

Эбби провела рукой ей по волосам.

– Ладно. Тогда я хочу, чтобы ты закрыла глазки и вспомнила свой последний день рождения. И горячий шоколад, договорились? А я пока совсем быстренько сбегаю и приведу твою маму.

Эмили старательно зажмурилась.

– Вот и молодец, – сказала ей Эбби. А потом повернулась и сорвалась с места.

Моисей и Дилайла уже скрылись из виду, так что побежала она вдоль самого края леса примерно в том направлении, где их недавно видела. Эбби надеялась, что последователи Моисея были приучены смотреть в сторону, когда Моисей забирал кого-то из них. Когда она бросила еще один взгляд на огонь, все у нее внутри сжалось. Одна из веток, низко нависшая над землей, занялась и уже ярко пылала – горящие листья потрескивали и разлетались по ветру. Если ветер не стихнет, огонь может перекинуться и на ближайшие деревья. А оттуда…

Тут она опять заметила движение среди деревьев – фигуру в белом всего в нескольких ярдах от себя. Пригнувшись, Эбби стала осторожно приближаться к ней.

Моисей нависал над Дилайлой, которая с безучастным видом лежала на земле.

– Ну? – крикнул он ей, ослабляя узел, удерживающий его штаны. – Давай же!

Эбби не стала ждать, чтобы выяснить, чего он от нее ждет, – рванулась вперед, со всей силы врезавшись в Моисея и вонзив кулак ему в живот. Крякнув от неожиданности, он сложился пополам и повалился на землю.

Эбби опустилась рядом с ним на колени, заглядывая ему в лицо. В лицо, которое преследовало ее в ночных кошмарах. Которое насмехалось над ней, угрожало ее детям и разрушило ее детство.

Моисей заморгал на нее, продолжая стонать от удивления и боли. Очки у него съехали набок, изо рта свисала струйка слюны. Штаны у него были наполовину приспущены, открывая застиранные серые трусы и костлявые белые ноги.

И это он и есть? Этот жалкий старик?

– Не двигаться! – рыкнула она на него. Потом повернулась к Дилайле. – С вами всё в порядке?