– Может быть, хватит на сегодня? –  осторожно спрашивает она.

Снова стучат в дверь, администратор просит Санну выйти в коридор.

Она выходит вслед за ним.

– Да? –  нетерпеливо спрашивает она.

– Из больницы звонили. Джек Абрахамссон пришел в себя. Вы просили, чтобы они позвонили вам, как только он очнется, вот я и решил, что вы сразу захотите узнать об этом.

Джек. Она чуть не забыла о нем. Санна благодарно кивает и слушает пояснения администратора о том, что хоть Джек и очнулся, он все еще под воздействием сильных обезболивающих. Он периодически впадает в глубокий сон, пьет воду, но от еды отказывается.

– Они не сказали, удалось ли службе опеки подыскать ему новую семью? –  спрашивает Санна.

Администратор удивленно приподнимает бровь.

– Нет, а должны были?

– Нет…

Администратор безучастно встряхивает головой и уходит по своим делам.

Санна стоит несколько секунд на том же месте. Она думает о Джеке и обо всем, что он дал их расследованию. Именно благодаря его рисунку волка фотография с детьми стала центральной уликой. Ей стыдно, что она сама не позвонила в больницу и в службу опеки и не удостоверилась, что они делают для него все, что в их силах. Затем она решает поехать навестить его на следующий же день. Она бросает взгляд на часы, уже вечер.

– Эй, слышь! –  по коридору разносится голос Экена.

Она оборачивается, он бежит ей навстречу.

– Я уже получил сегодня одну жалобу. От матери Сельмы Карлсдоттер. Странные вопросы и нелицеприятные фото, домыслы и все такое. Хватит. Заканчиваем эту подростковую охоту на ведьм и возьмемся за другие ниточки завтра утром.

– Но у нас нет других следов, –  отвечает Санна.

– Никаких «но». Заканчивайте то, чем вы там занимаетесь, и увидимся завтра с утра пораньше.

Вернувшись в комнату для допросов, Санна обнаруживает, что Клаудия и Елена уже уходят.

– Вы можете снова с нами связаться, если вам понадобится еще какая-то помощь, –  говорит Клаудия, подталкивая Елену к двери.